По телевизору шли новости. Главная тема — наводнение в Бедфорде. Горожане давали интервью, отвечая на вопросы в своей излюбленной манере «человек из народа», медленно и скучно: «Все случается, что поделать. Переживем…» Крупным планом показывали подвалы пострадавших от бедствия домов. Камеры наводились на картонные коробки и мебель, покачивавшиеся на воде в затопленных помещениях.

В конце выпуска ведущий сообщил, что бумажная фабрика недавно закрылась, в связи с чем будущее города под вопросом. Далее следовал видеоролик: небольшой караван машин двигается по главному шоссе с прицепами, полными багажа. Похоже, многие покидали Бедфорд. Останутся ли жители, спрашивал диктор, или в скором времени этот город, население которого год за годом уменьшается, будет помечен на карте как заброшенная лесистая местность?

Пол пробормотал что-то про выродков и дебилов и снова уставился на стену. В баре сейчас оставались только он, Монти и еще несколько завсегдатаев. Герцог, названный так, потому что, выпив, становился слишком молчаливым. Кенсер Дэн, у которого на носу красовался странный нарост, будто он всю жизнь провел под палящим солнцем, но никогда не слыхал про рак. Он работал озеленителем в «Корпус Кристи Кантри Клаб». И последним в списке присутствующих был Шон, чьи низко посаженные джинсы вечно открывали вид на его волосатую задницу.

Они играли в карты. У каждого была с собой бутылка (на кой черт платить лишние деньги) и кружка пива, купленного уже здесь — просто чтобы остаться в баре. Страх Пола был излюбленным развлечением среди этих ослов.

— Ты чувствуешь ее запах? — спросил Монти. — У меня прям по всей коже, будто она внутри засела.

Пол наклонил голову. Выпить. Срочно! Сейчас не время для философских бесед с идиотом, у которого ай-кью шестьдесят.

— О чем ты?

— Да так, ерунда. Что тебе сделать?

Самый приятный вопрос. Пол выждал паузу, стараясь не показывать отчаяния — главный признак ненавистных обществу пьяниц со стажем.

— Кофе, — ответил Пол, сам не зная почему. Он хотел отменить заказ, но Монти так вытаращил на него глаза, что гордость не позволила ему изменить решение. Первым напитком будет кофе, а затем — тройной виски.

Выполнив заказ, Монти сел на табуретку рядом с Полом. Как всегда, на бармене были надеты дырявая белая футболка и фартук с изображением карты лондонского метрополитена. Под неровными обкусанными ногтями застряли засохшая кровь и грязь, будто он сам себе рыл могилу. И конечно, джин. Вне зависимости оттого, сколько выпивал Пол, он всегда чуял от Монти этот запах. В баре было настолько сыро, что не сегодня-завтра деревянная стойка грозилась размякнуть до состояния суфле.

— Зачем ты собираешь эти знаки? — спросил Пол.

Монти взглянул на них так, будто впервые видел.

— А, те? Они уже были здесь, когда я купил бар.

— И когда же это произошло?

— В восемьдесят восьмом.

— А… я думал, ты коллекционируешь.

Монти захохотал, и его живот согнулся так, что Брикстон и центральный Лондон соединились в одно целое.

— На кой хрен мне это нужно? Всякое дерьмо собирать.

Глотнув кофе, Пол поморщился. В желудке заиграл целый симфонический оркестр, но он остался непреклонен в своем решении: нельзя, чтобы люди подумали, будто после того, как его покинула жена и умерла Сюзан, он сразу пошел в бар и напился. Пол и сам не хотел так думать о себе. Нет, он честно дождется шести часов. Все алкоголики начинают праздник в пять, а он отличится. Двадцать три минуты после его прихода, и пять — с настоящего момента. Прямо как школьник, ведущий обратный счет до конца урока.

За три минуты до «звонка» Монти сделал ему сандвич, слепив два куска хлеба майонезом и соленым яйцом. Бар почти опустел: Кенсер Дэн, Герцог и Шон побрели каждый в свой барак, и Пол представил себе, как они прячутся в занюханных норах, пережидая безумный ливень. Так поступали жители Бедфорда в этом году, в прошлом, так они будут делать и в следующем году, и всегда.

— Я еще не настолько болен, — сказал Пол, отшвырнув сандвич.

Через минуту (до шести оставалось всего две) в бар вошел Дэнни. Последний раз они виделись в полицейском управлении в четверг, и сейчас у Пола появилось ощущение дежа-вю. Ярче всего вспомнилось, как он использовал туалетную бумагу Сюзан вместо салфеток, вытирая с ее губ томатный соус от пиццы. В следующую секунду картинка растворилась, как будто ничего не произошло: все живы, никто не умер, играем дальше… так, осталась одна минута. Секундная стрелка на часах Пола подозрительно подрагивала, словно думала, куда бы пойти — вперед или назад. Все, ну его на хрен, этот обратный отсчет! Невозможно смотреть на циферблат, когда время ползет так медленно.

Пол жестом предложил Дэнни сесть, но тот не сдвинулся с места. Кажется, что-то изменилось. Монти, как обычно, занял свой наблюдательный пост за стойкой.

— Кэтти была у меня дома, — сказал Дэнни.

— И что особенного?

— Она не должна была выходить в такой дождь. А как через мост пробралась — вообще непонятно. Сейчас она уже, наверное, в Саратога-Спрингс.

Пол заказал себе выпить. Кивнув, Монти налил и встал перед ним и Дэнни — очевидно, в ожидании, пока их напряженный диалог перерастет в побоище. Пол сделал маленький глоток, затем залпом осушил стакан и, отставив его, почувствовал родное, долгожданное тепло в груди. Несколько капель потекли по подбородку. Он смахнул их пальцем и отправил в рот, причмокнув губами.