Наконец появляется горячий чай. Грузинский, но неплохой, да и заварен так, как я заказываю обычно, крепкий. Лаврентий слегка морщится, он китайский предпочитает, но я считаю, что во время войны тратить валюту на такие мелочи не стоит. Неторопливо выпиваем по чашке, закусывая вкусными бутербродами с ветчиной. Появившийся по звонку лейтенант ГБ убирает все со стола, после чего мы снова остаемся вдвоем.

— Что у нас с операцией «Трехполье», товарищ Берия? — и тут же перехожу на грузинский. — Говори, чем обрадуешь, Лаврентий.

Берия снимает пенсне и протирает стекла. Не ожидал вопроса?

— Пока на начальной стадии, товарищ Сталин. Нашли подходы к «Гимнасту», «Ниндзе» и «Варягу». Понемногу скармливаем им сведения. К началу декабря, я думаю, они будут готовы принять любое наше послание. Тогда мы и расскажем им про «жемчуг», «газ» и «носители», — в глазах Берии легко читается вопрос, откуда сам товарищ Сталин узнал это. Но он молчит, внешне принимая все как должное. А сюрприз американцев ждет неслабый. Теперь японцы будут знать о предстоящем уходе авианосцев из Перл-Харбора и о сосредоточенных на Оаху запасах топлива для американского флота. Посмотрим, насколько это им поможет. Выиграть они все равно не выиграют, зато наших союзников смогут потрепать посильнее. Не все американцам за нашими спинами прятаться.

— Хорошо, Лаврентий. Более подробного доклада жду через неделю.

Отпускаю Берию и сажусь читать доклады. Сначала по флоту. Так, вроде бы получается, что из всех кандидатур подходят Галлер и Левченко. Кстати, вспоминаю, что читал что-то такое про Левченко. В «Варианте Бис» вроде бы? Надо еще подумать.

Теперь почитаем про друзей. Так, прибор. Интересно, инженерный калькулятор или наладонник? Как бы его нашим ученым заиметь. Сейчас это, наверное, самый мощный компьютер на всей Земле. Надо бы, кстати, придумать на будущее хорошее русское слово. Что-нибудь вроде «вычислитель». Не забыть потом…

24 августа 1941 г. Западный фронт. Полевой аэродром 162-го истребительного авиационного полка.

Николай Козлов

«Мы взлетали, как утки, с размокших полей. Десять вылетов в сутки, куда веселей» — крутятся в голове Николая слова недавно услышанной песни, авторство которой приписывают самому Василию Сталину. Поле, конечно, не размокшее, лето по-прежнему сухое. Зато слова про десять вылетов абсолютно точные. После пятого-шестого вылетов хочется только лечь и заснуть, ни о чем не думая. Но немцы отдохнуть не дают, летают и летают. Приходится глотать таблетки, которые выдают доктора, и снова летать, прикрывая пехоту на земле, разведывая и штурмуя фрицев. Вот и сейчас вместо отдыха Козлов и Коротин готовятся к вылету на разведку. Надо найти аэродром базирования немецких пикировщиков. Недавно переброшенная эскадрилья на новых, модернизированных «Юнкерсах», стала головной болью советского командования. Поэтому командир полка и поставил задачу Козлову — обнаружить аэродром во что бы то ни стало.

«Хорошая машина МиГ. Мне бы такую в Барановичах, сколько бы еще немцев я уничтожил. Но с другой стороны — «ишачки» бросить пришлось? Пришлось. Жалко было, но сожгли сами, чтобы фрицам не достались. МиГ, пожалуй, еще жальче было бы. Хороша машина, хотя и тяжеловата на малых высотах. Так мы стараемся там и не особо воевать. Налетел сверху, ударил и опять на высоту. А там мы короли, даже «мессы» нас побаиваются. Скорость, маневр, вооружение из двух пушек — что еще надо истребителю», — привычные, выполняемые на автомате действия нисколько не мешают Николаю размышлять во время полета. Мысли перебивает щелчок в наушниках — это Вячик предупреждает, что пара подлетает к возможному месту базирования немцев.

Пара снижается, пробивая кучевые облака, негустые, но все же мешающие разглядеть самолеты с земли. Вылет удачный, самолеты с первого момента оказываются прямо над аэродромом. Козлов щелкает кнопкой слева на боковой панели, запуская АФА, установленный на этот вылет под фюзеляжем. Штука нужная, но уж очень неудобная. Немцы не успевают опомниться, видно, как бегут к зениткам расчеты. Пара орудий, видимо, дежурная, открывает огонь, пытаясь подбить внезапно появившиеся краснозвездные истребители. Поздно, набравшие скорость самолеты змейкой пробивают облака, уходя в сияющую высоту небес.

Николай передает в эфир:

— Первый ноль, первый ноль, ноль седьмому. База лапотников, полсотни штук, квадрат шесть по улитке восемь, ориентир — лес Долгий, правее три. Как поняли? Прием.

Повторять передачу нет необходимости, квитанция приходит немедленно. Задание выполнено, разведчики боевым разворотом уходят в облака. Вслед им запоздало бьют зенитки.

Выруливая на стоянку, Козлов замечает, что аэродром пуст. Ни одного нашего истребителя, ни Лаггов первой эскадрильи, ни МиГов второй и третьей не видно. Выбираясь из кабины, Николай спрашивает механика, куда пропали самолеты.

— Полк всем составом вылетел на штурмовку обнаруженного аэродрома. Вы с Коротиным остались на аэродроме вдвоем, — докладывает механик.

Пока технари возятся с самолетами, летчики идут в столовую.

— Что приуныл, Вячик?

— Да вот, что-то с движком, температура масла зашкаливает. Сейчас будут разбираться.

— Понятно. Ничего страшного, сделают.

Они допивают компот, когда подбегает взволнованный боец из стартовой команды.

— Товарищ лейтенант, тревога! Приказано вылететь на перехват бомбардировщиков.