— Может, хрум-хрум, в этом подозрительном водоёме чекист Бокий и утопил-спрятал легендарную Чашу? — предположила Сова. — Ну, тогда, в 1938-ом году, незадолго до ареста? Обычная практика. Хрум-хрум-хрум. Привожу конкретный тематический пример. Замечательная советская кинокомедия — «Джентльмены удачи». Уголовник по кличке — «Доцент» прячет украденный шлем Александра Македонского в проруби.

— Маловероятно, — отрицательно покачал головой Сомов. — Во-первых, Глеб Бокий в дремучем 1938-ом году проживал на Средней Охте, а это достаточно далеко от тогдашнего Купчино. Из серии: — «Не ближний свет». Ни тебе метро, ни трамваев с автобусами, соединяющих между собой эти два городских района. Что Бокий позабыл в Купчино? Да и домов-то тогда в этом месте не было. Так, сплошные болотистые перелески… Чем, в конце-то концов, благородные воды Невы хуже торфяной водицы данного пруда? Во-вторых, дно у этого водоёма очень зыбкое и неверное. Сам, будучи любопытным пацаном, проверял. В некоторых местах толщина илистых отложений превышает метр. Бросил ценную вещь в воду и, что называется, расстался с ней навсегда… В-третьих, во время Войны в этот пруд — по свидетельствам очевидцев — упало несколько мощных авиационных бомб. Уточняю, упало и взорвалось… В-четвёртых, в послевоенное время, когда восстанавливали кирпичный завод, пруд приводили в порядок — углубляли и расширяли, здесь даже мощный земснаряд работал. Так что, если даже допустить, что Глеб Бокий — по неосторожности — спрятал Чашу Святого Грааля на дне этого водоёма, то с мечтой её отыскать можно сразу распрощаться…

Они ещё больше часа, стоя на митинговой трибуне, увлечённо обменивались мнениями. Версий было озвучено — море бескрайнее. Причём, одна краше и элегантней другой. Но до конкретных и разумных выводов дело так и не дошло…

Вечером того же дня, успешно завершив «малый сексуальный круг», (медовый месяц, как-никак), Сомовы, лёжа на супружеской койке, мирно отдыхали.

— А что ты можешь сказать про жену Толстого Бастарда? — закурив сигарету, спросил Пашка. — Годится она на роль Главной злодейки, стоящей во главе некоего коварного заговора?

— Мария? — заразительно зевнула Александра. — На роль злодейки? Не смеши меня, пожалуйста…

— Что здесь смешного? Симпатичная, элегантная, загадочная. Одни пронзительные глаза горной ламы чего только стоят. Классический «киношный» образ отвязанной атаманши, возглавляющей банду отвязанных и беспринципных негодяев.

— Никуда твоя версия, майор, не годится. Маринка, она очень несчастная. Запуталась, а теперь переживает.

— О чём конкретно переживает? — с удовольствием вдыхая-выдыхая табачный дым, уточнил Сомов. — Где, пардон, запуталась?

— Ни — «где», а между кем, — вздохнула Сашенция. — Между мужиками, надо думать… И, вообще. Глаза у Марины очень больные и печальные. Если хочешь знать, она больше похожа на бесправную и затюканную рабыню, чем на всесильную атаманшу. А стервой только искусно притворяется. Мол, такой защитный образ…

А потом всё стихло. В том плане, что капризные жители Купчино неожиданно успокоились. Никаких тебе волнений, митингов, плакатов и пикетов возле здания Администрации Фрунзенского района. Даже беспокойный Интернет, такое впечатление, задремал, ограничиваясь редкими единичными воплями о безграничной жадности беспринципных российских дельцов и олигархов.

Тишь и гладь, да Божья благодать. А может, наоборот, затишье перед нешуточной бурей?

С момента приснопамятного народного митинга прошло всего лишь три недели, а строители компании ЗАО «СибирьИнвест», не страшась последствий, несуетливо разобрали массивную трибуну на составные части, погрузили доски-брусья в машины и увезли в неизвестном направлении. После чего вновь установили вдоль берега пруда высокий тёмно-синий забор. Правда, информационный прямоугольный щит, извещавший о сроках строительства офисно-развлекательного Центра, с перекрёстка Димитрова и Бухарестской по-тихому убрали.

Снежным февральским вечером, поужинав и вволю нацеловавшись, семья Сомовых беззаботно отдыхала в своей купчинской «двушке».

— И никто, заметь, строителям препятствий не чинил, — ласково поглаживая загорелые коленки жены, рассуждал вслух Пашка. — Ни единого протеста — по поводу вновь возведённого забора… Совершенно ничего не понимаю, блин недопечённый! Как такое может быть, а? Неужели, люди поверили сладким речам-обещаниям господина Митрофанова о новой станции метрополитена и о шикарнейшем парке «Культуры и отдыха» со спортивными площадками и велосипедными дорожками? Мол: — «Депутату время требуется, чтобы выбить полноценное финансирование из жадного и прижимистого Федерального бюджета. Но, ведь, информационного щита на перекрёстке больше нет? Не наблюдается, исчез, родимый, словно по мановению волшебной палочки. То бишь, процесс однозначно пошёл. Значит, народная правда победила, а справедливость восторжествовала. О дальнейшем беспокоиться не стоит…». Разве можно быть такими доверчивыми?

— Я думаю, что избыточная доверчивость купчинских граждан здесь совершенно не причём, — с бесконечно-важным видом изрекла Сашенция. — Всё гораздо проще и банальней.

— А можно — поконкретней?

— Можно, мой бравый и симпатичный майор, слушай… Скорее всего, некие «неизвестные силы», как выражается Серёга Хрусталёв, взяли плановый тайм-аут.

— Закончились деньги на проведение очередных протестных мероприятий?

— Вряд ли. Скорее всего, сидя в засаде, терпеливо выжидают. То бишь, чего-то ждут.

— Чего — ждут? — непонимающе нахмурился Сомов.

— Например, чёткой и ясной команды. Или же, просто-напросто, наступления ласковой весны и массового схода снегов. Тут, милый, не угадаешь — сколько ни старайся.

— Кстати, о Хрусталёве. Как продвигается его хвалёный детективный роман?

— Никак. Застрял наш непризнанный литературный гений на десятой главе, — язвительно хихикнула Александра. — Плотно так застрял, по-взрослому. Не хватает, видите ли, дельной и конкретной информации. Уже несколько вечеров подряд, позабыв про полноценный отдых и пенное пиво, не вылезает из Российской национальной библиотеки. Копается в архивах и фондах. Изучает всякие документы тридцатых годов прошлого столетия. Обещал, что если найдёт чего интересного, то непременно поделится с нами… А что у тебя, любимый, с белыми «Жигулями»? Пробили номера, любезно подсказанные Гриней Антоновым?