Шрифт:
— Но ведь я не знаю, какой… — растерянно произнес Вольф.
— Он тебя позовет, — спокойно заверил его брат, уже располагаясь на отдых. — Ты лезь, лезь, я подожду…
Вольф снял мешок с плеча, свернул плащ и вручил Веллину Тильто.
— Береги его, брат, — сказал он.
— Хорошо, — посерьезнел Веллин. — Удачи тебе, Вольф.
Вольферлаген почувствовал, впервые, по-настоящему, что он один и никто ему не поможет…
И полез вверх. Пока никто его не звал… он просто карабкался к солнцу, к вершине; порой увязая в смоле и обдирая ладони…
Он забрался уже на головокружительную высоту, а его все никто не звал…
…Он потерял счет времени и уже одурел от запаха смолы. Он весь превратился в ожидание, но слышал только неспокойную лесную тишину и мысли в своей голове…
А голова кружилась и неслабо…
Храбрый-уже-совсем-взрослый Вольферлаген еле-еле дотянул до следующей ветки и, свесив руки-ноги, повалился на нее — перевести дух…
Кажется, он задремал, хотя ему показалось, что глаза закрылись всего на секунду. Просто, когда Вольф разлепил веки, было уже темно.
Перед его взором колыхалась мрачная, едва различимая масса колючей растительности.
Рассмотришь каждую иголочку в отдельности — каждая — великолепный, идеально сбалансированный меч, но все вместе, да еще и в темноте…
Вольферлаген попытался утешить себя тем, что история не знала еще человека, который на всю жизнь остался бы с одним только посохом…
Вольф встал, выпрямился во весь рост… и увидел некоторое разнообразие в темной колючести.
"Таааак, что-то желтеется," — отметил он про себя и осторожно начал пробираться к концу ветки.
Это была высохшая иголка, которая до сих пор держалась каким-то чудом… Тут Вольф вдруг понял, что еще чуть — и она сорвется. Поэтому быстрее надо карабкаться!..
Ему оставался метр, не больше, когда ветер шутливым дуновением сбросил иголку вниз…
Что было дальше, Вольф понять не успел. Он только ясно услышал в голове испуганный вскрик падающего меча, рванулся и схватил его прямо за лезвие.
Как только Вольф опомнился, он уже мысленно попрощался с рукой… но нет… все до черноты перемазанные смолой пальцы были на месте и держали мертвой хваткой(прилипли, к тому же)… Вольф поднял меч и увидел, в чем же дело: клинок был заточен только с одной стороны…
Золотистая (это она потом посеребрится) сталь тепло засветилась в руках хозяина… Это была катана, так называли эти мечи суровые воины с Огненного Острова… самый прекрасный меч в мире!
Вольферлаген чуть не плакал от счастья и, понимая, как нелепо звучит его северянская речь по отношению к "восточному" мечу, все же прошептал сквозь внезапно навернувшиеся на глаза счастливые свои слезы: "Ирэ… Ирэ, я нашел тебя…"
Меч светился, разгоняя вечерний сумрак…
(4 мая 2003 г)
151. 5 мая 2003 г
Мне кажется, или библиотечная пыль, точно живое и кровожадное существо, добирается чуть ли не до самых мозгов…
Настало время расплаты. Долгов не люблю.
Закончил третий курсовик сегодня. Первый — мой. Осталось 2. Я проклял все… больше не буду браться за чужие курсовики, и вам не советую!
152.
Сегодня почему-то люди… запомнились четверо, врезались в память, не знаю почему…
…молодая женщина… это я определил только по волосам: красивые русые волосы без единого намека на седину… в остальном же о возрасте сказать ничего нельзя: ожирение изуродовало ее до невозможности… даже брови, почему-то брови… они нависают над глазами и, наверное, закрывают свет…
….маленькая девочка… милый ребенок, глазки умненькие, а говорить не может совсем, только мычит что-то неразборчивое… причем, речь-то явно осмысленная — и слова иногда проскакивают, и мама ей отвечает — она, наверно, привыкла, а вот другим нужен переводчик…
…молодой парень… белый, как смерть… идет, шатается, голову назад запрокинул, потому что она не слушается и никак держаться на хочет… нарк… я сразу понял, хоть и не видел их раньше средь бела дня…
…бегущий пацан… он бежал, как бежит человек, спасая свою жизнь… на повороте он чуть не налетел на меня, и лицо его я увидел, как в стопкадре: взъерошенные волосы, дикие глаза… он, похоже, тоже меня так заметил, потому что глаза эти, карие, с невидимыми, наверно очень короткими ресницами смотрели прямо на меня…