О, весь день я ходил, как мешком по голове ударенный, как идиот счастливый, как… сам не знаю кто!

мммммммммммммммммммммммммммммморрррррррррррррррре!!!

спокойное, штормовое, изумрудное, русалочье, глубокое, бездонное, бескрайнее, безбрежное, теплое, ласковое, бурное, тихое, закатное, туманное, безжизненное, романтичное, соленое, горькое, предгрозовое, освежающее, жаркое, кипящее, пенное, бурлящее, призрачное, лунное, солнечное, вечное, разгневанное, волнующееся, грустное, ровное, беспокойное, утреннее, мерцающее, успокаивающее, сонное, млеющее, сказочное

море…

Первый гром. Весенний первый гром, как поет дядя Юра. Удивительный теплый дождь со светопредставлением в небесах!

Только вот весь день болела голова. И сейчас болит, аж до тошноты. Причем, только правая половина… Боги! Лучше б она вся болела, а то, когда половина, это живо напоминает тамагавк посередине черепушки… Сколько себя помню, всю жизнь эта зараза ко мне возвращалась. Наверно, это и есть мигрень.

А посему, пойду-ка я спать. Сон — лучший врач, все-таки. По крайней мере, на всей планете вряд ли найдется врач, который лечит мигрень или хотя бы понимает, от чего она бывает…

—Страна красивых людей

Жила-была некрасивая девушка, и звали ее Катрина. У нее были длинные пальцы, что сразу бросалось в глаза. Просто нечеловеческие какие-то пальцы — слишком длинные и тонкие. Да и вся фигура у нее была такая. Почти два метра ростом, необычно худая и длинная в кости, и лицо тоже удлиненное, неправильное…

Но она была очень добрым и светлым человеком. Именно светлым. Казалось, от нее действительно идет теплый незримый свет, и сама доброта лучится из ее глаз с такими странными синими, почти сиреневыми радужками…

Катрину все очень любили, и всегда жалели… Нехорошее это чувство — жалость… от него и до презрения недалеко…

Дядя Катрины — Анвар — был путешественником, и где бы он ни путешествовал, всегда разговаривал с местными колдунами и лекарями, веря, что должно быть в этом мире для Катрины лекарство…

Однажды Анвар вернулся домой, неся на коже местами облупившийся черный загар, и объявил всей семье, что нашел, как сделать Катрину красивой и счастливой, а после отправил девушку собирать вещи, а сам долго и серьезно разговаривал с ее родителями.

На рассвете Катрина, взволнованная и чего-то ожидающая, прощалась с папой и мамой. И показалось ей, что они очень странно прощаются — так, будто навсегда…

Но это забылось в череде долгих путешествий по диковинным странам и лучезарным морям.

Наконец дядя Анвар объявил, что путешествие подходит к концу; это было тогда, когда они с Катриной присоединились к торговому каравану.

Это был небольшой караван, но, тем не менее, двадцать воинов охраняли его. Они все очень привязались к Катрине за время перехода и рассказывали ей теперь о великих битвах и чудных городах, куда только может занести наемника судьба…

Шел пятый день пути по пустыне, когда вдали показался оазис. Карты говорили, что это совсем не мираж, поэтому все оживились и прибавили скорости…

Оазис был огромен. Настоящий зеленый материк над волнами песчаных дюн.

— Ролио, что там? — взволнованно спросила Катрина, теребя торговца за рукав. — Неужели это дома?

— Дома, юная госпожа, — кивнул торговец, глаза которого при взгляде на Катрину светились жалостью, как и у всех, кто ее знал…

— Ах, какие красивые, будто игрушки! — восхитилась Катрина. — Наверно, там живут добрые и красивые люди…

Ролио промолчал…

Когда караван остановился, дойдя до края оазиса, что храбро вгрызался в песчаную пустошь, Анвар взял Катрину за руку и повел за собой по красивой каменистой тропинке.

Их ждали…

Гостей встретили высокие худые люди в одеждах из легкой, почти воздушной ткани, с венками цветов в волосах. И пальцы у них были длинные, и все они были такие же "неправильные" по меркам обычных людей. Но их внешность не вызывала неприязни, создавалось впечатление, что они просто не люди, а потому неудивительно, что и сложены они не по-человечьи…