– Ярусь, – на меня смотрели с таким обожанием, что это даже как-то смутило, – ведьмочка моя, хватит… Не место и не время и…

Его руки от талии скользнули выше, накрывая грудь, чуть сжали, и уже стало не важным и место, и время, и вой ветра за окнами, и дождь, сотрясающий стены. Весь мир сузился до нас двоих, и в то же время накрыло четкое осознание происходящего. И так хотелось этого запретного, манящего, сладостного, от которого сладкой судорогой сводило напряженное от невыразимого ожидания все тело. И я загорелась желанием увидеть его без рубашки, как видел он меня.

– Ярусь, – простонал демон, глядя в мои глаза, которые явно чуть расширились в момент, когда я нагло стаскивала с него рубашку. – Ярослава…

И рубашку я сняла… Его руки опустились на мою талию, прижимая ближе, крепче, позволяя ощутить его кожу и выгнуться от невыразимого удовольствия, подставляя грудь жадным губам, чтобы тихо постанывать при каждом прикосновении… И шептать его имя, чувствуя, как поцелуи спускаются ниже… И ощутить холодок перины, одновременно с его прикосновениями к животу, когда он прижался к нему лицом, губами. И резко вскинулся, подминая под себя, накрывая всем телом, приникая к моим губам, чтобы целовать нежно, возбуждающе. То вторгаясь языком, то чуть прикусывая нижнюю губу, вызывая очередной хриплый стон. И мне казалось, что я горю под ним, под его натиском, под той волной невыразимого удовольствия, которое носило имя Инар Арканэ… Пальцы сминали ткань перины, ногти оставляли на спине Инара кровавые росчерки, его плечи были искусаны мною же до крови, но ему этого было мало! И в очередной раз его руки ласкали везде, обходя то, что так молило о прикосновении. И я не выдержала:

– Инар… Инар, я тону…

– Еще нет, – прошептал маг…

И волна нахлынула, заставляя содрогаться всем телом, выгибаясь и шепча его имя в полубессознательном состоянии…

Я горела в огне, бессвязно шепча что-то про него, любимого, о чем-то просила, чего-то требовала, что-то говорила, не слыша своих слов. Не слыша ничего, кроме его дыхания… Не ощущая ничего, кроме его прикосновений…

И когда Инар был почти во мне, он замер, позволяя осознать, что готов остановиться даже сейчас, даже так, даже после всего, что было, я лишь выгнулась к нему навстречу, обнимая ногами и руками, не позволяя отстраниться, и только прошептала:

– Просто не останавливайся…

И мучительно-восхитительное ощущение его вторжения, такого желанного и такого болезненного… Но даже в этот миг я не желала его отпускать, выгибаясь навстречу, прижимаясь всем телом, обнимая сильнее.

– Ярусь, – прошептал Инар, – Ярусь… стой… Я не могу так, не держи… Ярусь… Стой. Я не могу сдерживаться… Дай мне минутку… Остановись…

Остановись – это не то, на что я сейчас была согласна. Где-то внутри что-то рвалось навстречу новым ощущениям, и я снова потянулась к нему, обвивая руками, притягивая к себе, впиваясь губами в плотно сомкнутый рот и чувствуя, как напрягаются его мускулы под руками, как увеличивается вес его тела, восторженно глядя, как рвутся из спины крылья древнего, исписанные сверкающими рунами.

– Яра! – зарычал монстр.

Он оторвал мои руки от себя и, прижав запястья к перине, совершил первое, самое первое движение внутри меня. Осторожно, не утратив страха причинить мне боль, осторожно, но так сладко. И так мучительно…

– Инар… – простонала я, выгибаясь вновь. – Мне… мало…

Я чувствовала это всем телом, чувствовала столь отчетливо, что, отбросив смущение, простонала:

– Я хочу сильнее… быстрее… и, – распахнув глаза, я взглянула на него, огромного, сильного, темнокожего, в котором от прежнего Инара остались только глаза, а по телу сверкающей россыпью змеились древние руны и прошептала: – Я хочу чувствовать тебя…

Демон усмехнулся и перестал сдерживаться, выпуская всю звериную мощь своего тела. И если прежде это были волны наслаждения, сейчас все было иначе. Я горела, разрываемая нарастающим ощущением чего-то жизненно важного, без чего просто невозможно жить. Я сгорала в огне, бессвязно шепча что-то про него, о чем-то просила, чего-то требовала, что-то говорила, не слыша своих слов. Не слыша ничего, кроме его дыхания… Не ощущая ничего, кроме его движений… Не понимая ничего, кроме осознания, что мне никогда еще не было так хорошо… И мне хотелось обнять его, прижаться, разделить этот жар, но Инар продолжал удерживать запястья, не позволяя своевольничать… И, распахнув глаза, я увидела его взгляд – напряженный, восторженный взгляд чуть сверкающих красными и ярко-фиолетовыми отблесками глаз древнего пробудившегося демона… Демона, который сдерживался из последних сил, просто опасаясь причинить мне вред… в следующую секунду бастион его сдержанности пал к моим ногам. И пламя мы разделили на двоих.

Несколько минут мы просто лежали, пытаясь отдышаться. Затем Инар с тихим стоном отстранился, лег рядом и сразу прижал к себе, не позволяя ощутить холод. Невольно посмотрела на камин – пламя уже погасло, горела только одна свеча…

Рука Инара плавно двинулась по бедру, осторожно спустилась вниз, его пальцы нежно прикоснулись, погладили, и маг поднял руку.

– Кровь, – тихо сказал Инар, – и много… Тебе не больно?

Я прислушалась к собственным ощущениям и тихо ответила:

– Нет… совсем…

– Это хорошо, – Инар начал осторожно целовать мои плечи, – а вот кровь – плохо. Очень плохо.

– Почему? – Странный у нас разговор получался.

– Потому что ее почувствуют, а я собирался закрыть тебя наверху, – глухо ответил он.

Его лицо на мгновение стало каким-то чужим, а после Инар раздраженно произнес:

– Я несдержанный дурак! Должен был подумать… Должен! Какого демона я поддался?! Теперь срочно нужно думать, что делать!

О чем думать? На что поддался? Он что, жалеет? Мне вдруг даже как-то нехорошо стало. Как-то вдруг совсем-совсем нехорошо и даже до слез обидно.