Что значит луч
Читать

Что значит луч

Стихи и поэзия

:

поэзия

.
2010 г.
Аннотация

Дмитрий Веденяпин родился в 1959 году в Москве, окончил Институт иностранных языков им. Мориса Тореза. Автор поэтических книг «Покров» (1993), «Трава и дым» (2002) и книги стихов и прозы «Между шкафом и небом» (2009). Переводчик английской и американской литературы. В книгу «Что значит луч» вошли стихи 1980–2000-х годов.

1

Озарение Саид-Бабы

1

Вдруг начались серьезные дела. Как бы погасли солнечные пятна. Жизнь, что была, взяла и уплыла, Как облако, немного безвозвратно. На яблоне сидит «павлиний глаз», «Лимонницы» калитку украшают, Мерцая, «адмирал» пустился в пляс… Но бабочки уже не утешают. Горит отдельно эта красота, Отдельно птицы тенькают и вьются. Старик в пенсне кричит: «Я сирота», Смешно кричит, и в зале все смеются. Однажды, сорок лет тому назад, Я тоже был один на целом свете: Проснулся — дом молчит, и дачный сад Молчит, пустой, и в нем сверкает ветер; Мир обезлюдел; никакой мудрец, Я точно знал, не сможет снять проклятье, Пока между деревьев наконец Не замелькало бабушкино платье. Приходит страх, и смысл лишают прав. Недаром в мире пауза повисла Как грустная неправда тех, кто прав, И стрекоза «большое коромысло». В огромном черном городе зимой Метет метель на площади Манежной, И женщина, укрывшись с головой, Лежит без сна в постели белоснежной. Был смысл как смысл, вдруг — бац! — и вышел весь, А в воздухе, как дым от сигареты, Соткался знак, что дверь — не там, а здесь В пещеру, где начертаны ответы На все вопросы: о природе зла, Путях добра и сокровенной цели Всего вообще… Серьезные дела! Я ж говорил! А вы: «Мели, Емеля».

2

Стеклянная дверь, ночь и лес звезд, И просто лес, и море холмов, и просто Море, и — меньше секунды (прост Странный совет) нужно — не девяносто (В том-то и дело!) лет, чтобы понять: судьба — В буквах как звездах-снах в небе пустыни. «Птица, кот и собака, — крикнул Саид-Баба, — Вы свободны отныне! Трусость, спесь и предвзятость мешали мне видеть свет, — Спохватился Саид, от восторга шатаясь как пьяный, — Вот и дверь, — ахнул он, — если так, может быть — разве нет? — Просто дверью — стеклянной». 2003

Whistle

«Эл» сгорела на солнце и онемела. «Тэ» упала с лестницы и — хана. Буква в данном случае — призрак тела Музыки без музыки, панцирь сна, Как песком, набитый какой-то кашей Из любви, несчастий и похорон. Мы кричим и машем, кричим и машем, И бежим навстречу… но это сон. Сон, как лес, где медленно и лучисто Ходит свет над сбившимися с пути, А неявный смысл и значенье свиста Стерегут оглохшие «Эйч» и «Ти». 2002

«Если слишком долго заглядывать в бездну…»

Если слишком долго заглядывать в бездну, Можно увидеть — фигу, Или фикус в раковине подъезда, Там, где черная плитка, или белая плитка. За огромным окном шитый белыми нитка — Ми (фа-соль) — снег, и дрозд, привыкающий к снежному сдвигу, Как горелая спичка, сидит на щербатой дощечке. Негр внутри телевизора, сбитый зеркальной подсечкой, Отражается в крышке рояля и — в брошке консьержки, читающей книгу. 2002

«— Благодать — не морошка, ее не бывает немножко…»

— Благодать — не морошка, ее не бывает немножко, Отлетела — и нет. А когда отлетит, нас бросает и кружит, как ворох Жухлых листьев… Монах отражался в глазах, как в озерах — Перевернутый свет. Не шагнешь — не поймешь, что к чему под чернильной водою: Торф ли там, или ил. Что ж стоишь, словно ты — новоявленный дедушка Ноя, Юный Мафусаил, И не несколько жалких «ку-ку» и сомнительных «охов», А века и века Будешь зорко бродить по лесам, как писатель Набоков, Разве что без сачка… Мимо бабочек-шахмат, сквозь отсветы, вспышки и блики, Уходя на войну, Заскользить, замечтавшись — о чем? — по-над морем черники, И очнуться в плену. Ведь неважно, кто ты на доске: ферзь, король или пешка — Продырявлен твой щит. Черный поп в клобуке, соловецкий монах-головешка Знал, о чем говорит. 2002

Раньше лучше было…

Какие были времена! Теперь не то — Бен-Ладен, Путин… А раньше — сосны, тишина, «Во всем… дойти до самой сути». С утра по выходным мячи И люди прыгают на пляже, И запах тины и мочи В кабинках и не только даже. В лесу, оправленном в закат (Где комары звенят, зверея), Прекрасные московские евреи О Мандельштаме говорят. 2004

«Белила, простыни… Словом, вокруг зима…»

Белила, простыни… Словом, вокруг зима. Снулое солнце тускло, как бы сквозь воду, В растерянном воздухе, тая, следит с холма За маленьким пешеходом. Все белое-белое… Круглый, как анальгин, Пруд совеет в снегу; в полвысоты кружится — Плавает над дорогой ворон: один в один Длинная брейгелевская птица. Все белое-белое… Лишь человек одет В траур, да брат его в небе темен — Спелись, вернее, скаркались, что этот белый свет Только снаружи бел, а внутри — вероломен. 2004

«Что говорить о прочих, если даже…»

Что говорить о прочих, если даже Мужик не перекрестится, пока Не грянет гром и не пробьет в пейзаже Пробоину размером с мужика. Но иногда (возможно, это сны), Речь, в сущности, о музыке — возможно, Какой-то неземной и невозможной — Случаются включенья тишины. Последняя петарда, свистнув, косо Взмывает в небо — бах! — немая взвесь… И только выпь о четырех колесах Кричит во весь… И что-то есть, по крайней мере, то, Чем дышит летний двор в объятьях ночи: Негадкий смысл, неплоский мир, короче, Надежда — сами знаете, на что… 2004
в официальном магазине Литрес