Что значит луч
вернуться

Веденяпин Дмитрий Юрьевич
Шрифт:

«Конечно, плохо, даже очень, но…»

Конечно, плохо, даже очень, но В лесу, где листья падают на дно; В троллейбусе, где, как птенцы на ветке, Сидят уютный старичок в беретке И девочка в уродливом пальто, Которая — ты точно знаешь, что — Лет через двадцать-тридцать — вспоминая Вот это время (в перспективе «то»), Кому-то, хмыкнув, скажет: «Смех! Тогда я Носила это жуткое пальто И ничего — носила и носила…» И некто спросит: «Сколько тебе было?» И женщина, прикинув, скажет: «Шесть»… Бессмыслица, но в этом что-то есть. 2006

«Там, где стоят слова, там непонятно как…»

Там, где стоят слова, там непонятно как — Не верят, потому что слишком верят — Фотограф с палочкой, прекрасный как монах На фоне гор, сидит на фоне сквера. Фотограф с палочкой и мальчик Мир Ресниц, И что-то вроде райского осколка В луче, стрельнувшем между половиц В cчастливую еловую иголку. И этот луч как будто значил, что Нам всем — всем: маме, папе, бабе Ане — Отпущено лет, минимум, по сто, А, оказалось, это не про то. Лучи, иголки, дачное лото Сошлись в пролете, недоступном глазу, На глубине, где даже Ив Кусто, Пока был жив, не побывал ни разу. 2006

«В такой — какой? — то влажной, то сухой…»

В такой — какой? — то влажной, то сухой Траве-листве на бледно-сером фоне Небес, колонн, ступеней, на газоне Стоит безносый пионер-герой. Акива Моисеич Розенблат, Начитанный декан второго меда, Вообще решил, что это Андромеда, И Анненского вспомнил невпопад. Мол, как сказал поэт в порядке бреда, Вон там по мне тоскует Андромеда. — Гуд бай, Ильич, большой тебе привет, — Профессор раскудахтался глумливо, — Не умерла традиция… Акива, Ты настоящий врач! Живи сто лет. 2007

Весна в Михайловском

Д.

Мы внесли вещи, сняли плащи, а в лесу клйщи, в смысле, клещи. Им, клещам, впору эта пора — вроде как Тура вместо Торб. Дятел в прозрачных соснах летал, празднично-мрачный, как Ганнибал, сел на верхушку, стукнул и стих — Пушкин-Кукушкин пишет свой стих. 2007

«— Каждый день — подарок, — сказал Бабкен…»

Бабкену Ару тюнян

— Каждый день — подарок, — сказал Бабкен Не свои слова, но в устах Бабкена Их смиренный смысл задышал, как пена В полосе прибоя, и не погас. 2007

Карельская элегия

Тридцать лет не был. Приехал — дождь. Все ржаво, серо. На причале в рифму кричат: «Подождь, Кинь спички, Серый!» А приятель (выпил? характер — дрянь?), На ходу вправляя в штаны рубаху, Тоже на всю пристань пуляет: «Сань, Пошел ты на х..!» Все похоже: проза (слова), стихи (Валуны и вереск, мошка и шхеры, Комары и сосны, цветные мхи, Серый). Просто тот, кто раньше глазел на бой Солнца с Оле-Лукойе, Не был только и ровно собой, Как вот этот, какой я. 2007

Дом отдыха 70-х

Статуи, беседки, тишина. Все, включая тишину, немножко Развалилось… В парке дотемна Взрослые гуляют по дорожкам. Фонари желтеют сквозь листву. Ленин, Сталин, Господи помилуй! Жизнь, как в школе, жмется к большинству, В большинстве, как водится, немилому. Брежнев, Каплер, комнатный балет Смыслов и непрожитого воздуха… Вот и получается, что нет Ничего прекрасней дома отдыха. 2007

«Преподаешь английский — свет на ключ…»

Преподаешь английский — свет на ключ Закрыт, но вдруг взрывается, как будто Аплодисмен-(качается каюта) — Тами; мартышка прыгает, как луч. Цирк на гастролях; дрессировщик с чаш — (Качает) — кой эспрессо и галетой Сидит в рубашке с воротом апаш На палубе под куполом из света. Прозрачная качается каюта, Лучи и тени ходят по стене… Чем неслучайней наши объясне — (Держись!) — ния, тем гаже почему-то. 2007

Эта пьеса

По телевизору показывали, Как человек в котелке, Вор, Влезает в дом, Как он думал, Пустой, А там — хозяйка. И она — Вероятно, это было хорошо сыграно — Влюбляется в вора, То есть, Вскоре после их нечаянного знакомства — Начинает смотреть на него Особенным образом: Без водевильной плотоядности, Но так, что даже я, восьмилетний, Догадался, Что эта женщина в сарафане, С голыми плечами, Нежной шеей И немножко глупыми кудряшками Хочет, чтобы этот мужчина с усами Поцеловал ее, Помог ей выбраться из сарафана и… Тут мое воображенье буксовало, Но я отчетливо помню, Что «особенные» взоры актрисы Сулили «неизъяснимы наслажденья», Причем Не столько вору, Сколько — вот именно — мне. Не исключено, что, Согласно авторскому замыслу, Вор должен был Сначала попасть в дом, Потом — в женщину, Потом — через женщину — Провалиться в самого себя, И затем самоликвидироваться Как вор, А, скорее всего, вообще, Потому что никем другим Он быть не мог, А проваливаться дальше — Во всяком случае, внутри этой пьесы — Было некуда. 2009