Босс, однако, не желал смотреть на ситуацию оптимистически. Это не тот подход, который усваиваешь, когда работаешь в органах безопасности.

— Я не говорю, что не верю, будто они не хотят вреда, — объяснял я. — Это просто одна из возможностей.

— Это возможность, которую мы должны отбросить до тех пор, пока не будет доказано обратное.

Голос босса доносился из лампы на потолке комнаты отдыха в том же офисном центре. Кому-нибудь, наверное, это могло показаться забавным.

— Жмите на По, — велел мне босс.

— Я жму.

— Сильнее. Нам нужны более удачные идеи. И еще одно: оставьте в покое Клариссу Жарден.

Значит, она была из наших, как я и подозревал. Должно быть, тот, кто следил за моими действиями или читал распечатки моих разговоров, заметил, что я подкапываюсь под нее.

— И последнее, — сказал босс. — Почему вы отпустили допросную команду? Они говорят, что могли бы узнать у подозреваемых больше.

— Они ошибаются.

— Всегда можно узнать немного больше.

Это верно. Немного больше можно узнать всегда. Но я-то имел в виду, что мы получили всю информацию, которая была нам полезна. С какой стати босс оспаривает мои решения? В последнее время он делал это все чаще.

— Я возражаю против возобновления допроса, — твердо сказал я. — У меня есть все факты, необходимые в настоящее время. — Окончательное решение принадлежало мне как главе оперативной бригады, работающей по этому делу. Боссу придется смириться с этим.

Босс невозмутимо дал отбой, но как мне показалось, в его тоне проскользнуло раздражение.

Я понимал озабоченность начальства. Им платили за то, чтобы они беспокоились, а поводов для беспокойства пока что оставалось немало. Если события будут разворачиваться по наихудшему сценарию, у нас могут возникнуть серьезные проблемы. Даже если По в чем-то ошибается, эти «спящие» — весьма специфические люди (или, по крайней мере, существа). Мы знаем, что они могут впадать в спячку, а что еще они могут?

И, возможно, более важный вопрос: чего еще они хотят?

В полдень я вернулся в больницу, проведал шестерых оставшихся «спящих» — их состояние не изменилось. На пути к временному кабинету По я столкнулся с Клариссой:

— Есть новости? — спросила она, остро взглянув на меня.

Это проверка? Чтобы посмотреть, что я расскажу, а что нет? В глазах Клариссы поблескивал огонек, говоривший: она уже знала все, что я успел сделать в связи с этим заданием. Вероятно, она была из начальства, хотя непостижимая иерархия госбезопасности не позволяла мне выяснить, так ли это.

— Ничего существенного в том, что касается охранника и санитара, — ответил я. — Судя по всему, они добровольно помогали «спящим».

— Собираетесь поговорить об этом с По?

Я кивнул.

Кларисса с бледной улыбкой двинулась прочь.

Я вошел в кабинет По, который, несомненно, был поставлен на прослушку. И мой босс наверняка знал о том, что я это знаю.

Как обычно, По сидел, сгорбившись над экраном, анализируя какую-то диаграмму или таблицу. Я плюхнулся на стул около его стола. Он поднял голову, по-видимому, слегка удивленный или озадаченный моим присутствием, но тут же вернулся к своим данным. Он просматривал графики, время от времени произнося «дальше», перед тем как перейти к следующему.

По игнорировал меня на протяжении пяти минут. Я терпеливо ждал, ничего не говоря. В конце концов он взглянул на меня.

— Я обнаружил новые генетические аномалии в ДНК «спящих», — произнес он без вступления. — Гомеозисные гены (это ключевой набор генов, который у большинства видов на земле регулирует развитие эмбриона) у «спящих» видоизменены и перестроены. Не сомневаюсь, что их конфигурация в ДНК «спящих» должна ускорять развитие. Я запустил тестовую модель, чтобы проверить идею, и хотя процесс еще не завершен, у меня почти нет сомнений, что я прав.

— То есть этим телам не должно понадобиться много времени, чтобы развиться в какой-либо оболочке, имитирующей матку?

— Вот именно.

— Значит, их производят на заказ.

По лишь пожал плечами.

Я рассказал ему об охраннике с санитаром.

— Что вы думаете об их поведении? — спросил я.

— Это несомненно интересно, но я не уверен, как подобное можно интерпретировать. Если вас интересует, что мы способны сказать об умственных способностях и интеллекте «спящих», исходя из их генов, боюсь, ответ вас разочарует: не так уж много. Пока что не найдено достаточно связей между генами и сложными поведенческими чертами и особенностями, такими, например, как интеллект. Способности к убеждению, проявленные «спящими», заслуживают внимания как черта характера, однако данные слишком ненадежны. Могу высказать встречную гипотезу: доверчивость или восприимчивость охранника с санитаром оказались выше нормы.

— Возможно, но я в этом сомневаюсь.

По знал, что я разговаривал с ними, и по-видимому, был готов положиться на мое заключение.

— А что насчет их сознания? — спросил я. — Вы по-прежнему считаете, что произошел… перенос?

— Это остается наиболее вероятной гипотезой.

— То есть оно может проникать им в мозг и выходить обратно?

— Вполне уместное предположение.

— Но что происходит с сознанием существа после того, как эта энергия, или излучение, или что бы это ни было, выходит оттуда? Я хочу сказать — что происходит с его мозгом? Что-то вроде клонирования?