— Его зовут Густав Птюч, и он очень опасен.

— Но неужели мы так похожи? — снова спросил Гоген, невольно проводя по щеке рукой.

— Родная мама бы не отличила.

— Да? — Гуго сокрушенно покачал головой. — Но теперь я могу идти? — спросил он. — Я свободен?

— Вы… — начал незнакомец и замолчал. От этой паузы Гуго снова стало нехорошо. — Да, вы свободны, и наш человек проводит вас до лифта.

— А мои документы? — вспомнил Гуго.

— Его документы, — повторил незнакомец, и ему тотчас подали недостающую папку.

— Вот ваша папка, мистер Флангер. Это все или еще какие-то пожелания?

— Да, — кивнул Гуго, лихорадочно соображая, что еще попросить. — Да, вы прервали очень важный разговор с полковником Мартинесом. Вот если бы вы теперь восстановили перед ним мое честное имя и подтвердили, что я ни в чем не замешан…

— Конечно, мистер Флангер. — Улыбка контрразведчика стала похожа на предупреждающий оскал. — Конечно, мистер Флангер, мы решим эту проблему. — Он повернулся к одному из подчиненных: — Проводи его в финансовый отдел.

Когда Гоген Флангер вместе с сопровождением вышел из помещения, начальник снял черные очки и произнес:

— В любом случае это удача. И человечка этого нужно взять на учет, на случай, если нам понадобится подстава. Они ведь действительно очень похожи…

А между тем сам Гоген, не зная, о чем говорил важный контрразведчик, следовал за своим новым провожатым, понемножку приходя в себя.

Они поднялись на лифте, прошли по длинному переходу, опустились на лифте еще раз и немного поплутали по извилистым коридорам. В результате Гуго окончательно потерял ориентацию, и дверь в кабинет Мартинеса оказалась перед ним совершенно неожиданно.

Провожатый вошел к полковнику первым, и тот здорово испугался. Гоген отметил это не без удовольствия, наблюдая из-за плеча сотрудника контрразведки.

— Произошла ошибка, полковник. Этот человек ни в чем не виноват, вы можете продолжить ваш разговор.

— Да, конечно, — кивнул Мартинес и перевел взгляд на Гогена. — Пожалуйста, мистер Флангер, присаживайтесь.

Гуго благодарно кивнул и шагнул вперед, а сотрудник контрразведки тихо выскользнул за дверь.

— Итак, на чем мы остановились? — спросил полковник, наклоняясь вперед и сцепляя пальцы рук. Гоген знал, что это поза обороны, и широко улыбнулся, показывая, что пришел как друг.

— Давайте все забудем, — махнул он рукой. — Ну я был вынужден наплевать на ваш стол, потому что таковы были условия учений.

— Учений? Каких учений?

— Ну я и другие сотрудники, мы упражнялись в поиске и обезвреживании шпионов. — Гуго снова виновато улыбнулся. — Так получилось, что это произошло в вашем кабинете. Извините еще раз.

— Так вы что же, сотрудник контрразведки? — осторожно спросил полковник. За годы службы он повидал в контрразведке еще и не таких идиотов.

Гоген выдержал паузу, во время которой выбирал ответ из нескольких вариантов. В конце концов он остановился не на самом радикальном.

— Ну я, конечно, не штатный сотрудник, — сказал он, слегка гримасничая, — просто иногда приношу кое-какую информацию. Понимаете?

— Нет, — отрезал полковник, то ли действительно не поверив Гогену, то ли демонстрируя абсолютную непримиримость.

— Ладно, оставим эту скользкую тему, — тут же сменил тон Гоген. Он снова вспомнил о новой модели «Гринэрроу», и это прибавило ему сил. — Давайте вернемся к нашему разговору.

— Так вы говорили со мной как представитель «Клаус Хольц компани» или как внештатный агент контрразведки? — не сдавался Мартинес.

«Вот сволочь», — подумал Гуго, а вслух сказал:

— Я представитель «Клаус Хольц компани», но, когда возникает необходимость, пользуюсь принадлежностью к контрразведке.

Полковник невесело улыбнулся, его глаза превратились в щелочки.

— Я поступаю с вами по закону, мистер Флангер, кто бы вы там ни были. Строго по закону.

— Правда? — Гуго тоже улыбнулся, но его улыбка выражала торжество силы и обмана. — В таком случае хотелось бы напомнить вам о сумме, которую вы получили от «Белл Антарес» авансом, и о тех выплатах, которые вам были обещаны в будущем.

Гоген говорил очень убедительно, поскольку основывался на технологии дачи взяток, которые применялись в его компании. А по тому, что полковник даже не желал обсуждать с ним тему продления договора, нетрудно было догадаться, что конкуренты уже провели с Мартинесом необходимую работу.

Полковник держался примерно десять секунд — от напряжения он просто не мог вымолвить ни слова.

«Неужели это действительно контрразведка? — крутилась в голове у Мартинеса паническая мысль. — Если это так, я пропал».