– Это вы много понимаете, Яша! – закричал на него Юра.

– Вы много о себе понимаете!

– Да вы же просто ученик, Юра!

– А вы уже Фарман, Яша!

Перепалки эти, видимо, уже привычное дело на «Дедале». Казаринов и мастер переглядываются.

– Но, между прочим, «Гном» действительно экономичнее, – шепчет Казаринов мастеру.

– Разбирается, – подмигнул мастер Казаринову, выключил мотор и вежливо обратился к Юре: – Вы пол мести умеете, Юра?

– Какие все остроумные, ироничные, просто страшно, – заворчал Юра, берясь за метлу.

В это время появился в цехе заводчик Ветчинкин, солидный господин с беспокойными глазками.

– Почему не работаем, изобретатели?

Яша молча показал ему на ходики – семь часов!

– Вы больше своим изобретением занимаетесь, чем моими «фарманами»! – визгливо и скандально затараторил хозяин. – А у меня заказы от баронов, сахарозаводчиков, от бухарского эмира…

Казаринов вспылил:

– Милостивый государь, вы отказались войти с нами в долю, а поэтому – не мешайте!

– Эксплуататор! – рванулся Яша. – Хотите стачку?

Ветчинкин сник.

– Понимаю, господа, каждый хочет куш сорвать. Я, господа, ведь тоже из народа. С кулебяки начинал, начинял ее дикой зайчатиной, – он странно хихикнул и выкатился.

Все уже оставили смонтированный мотор «анзани» и потеряли к нему всякий интерес. Казаринов отдернул брезентовую штору, за которой на стенде стоял другой мотор, гораздо более объемистый и внушительный.

«Русским летчикам русские крылья!» – было написано на верстаке углем.

– Семь часов, господа, – сокровенно сказал Казаринов. – Начнем!

Все увлеченно принялись за работу, а Юра просто весь затрепетал от страдания – так его тянула от метлы к мотору.

– Там надо третью свечу сменить, – подал он голос.

Яша насмешливо захохотал, а Казаринов серьезно кивнул.

– Кеша, смените третью свечу. Миша, подтяните шестой клапан.

Юра просиял.

Тем не менее метла в руках – надо мести, а Юра стремительным аллюром несется по цеху, скорее бы освободиться и – к мотору!

Вот он уже возле дверки с надписью «оберъмастер», залетает внутрь, разом выметает мусор, сдвигает под стол какие-то ящики… один из ящиков падает, и из него на цементный пол высыпаются литеры наборной кассы.

…Юра в недоумении держал на ладони несколько литер, когда в дверях появился мастер. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, но тут скрипнула дверь цеха, послышался громкий голос… В цех вошел веселый цветущий «король северного неба» Валериан Брутень.

– Привет, рыцари пропеллера и касторки! – картинно салютует он и обнимается с Казариновым. – Здравствуй, Павлуша!

Яша, Миша и Кеша иронически поклонились «королю северного неба».

Мастер мимо Брутеня все смотрел на Юру.

Юра быстро закрыл глаза, потом заткнул уши, прикрыл ладонью рот, что означало – «ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не говорю».

Мастер усмехнулся.

Брутень окинул взглядом остов самолета.

– Вот, значит, ваш богатырь. Выглядит внушительно. С какой фирмой у вас договор?

– Ни Вуазен, ни Мерседес здесь не участвуют. Ветчинкин не дал ни копейки, – вздохнул Казаринов.

– Семьсот верст без посадки, – покачал головой Брутень. – Кто же полетит?

Воцарилось неловкое молчание. Казаринов смущенно откашлялся:

– Видишь ли, Валерьян, я как раз пригласил тебя…

Он замолчал и отвел глаза от Брутеня.

– Я полечу! – вдруг послышалось из угла, и все обернулись на чумазого паренька с метлой. И, конечно, все захохотали.

Брутень приблизился к Юре и вгляделся в него, а тот смотрел ему прямо в глаза.

– Странно, – пробормотал Брутень. – Вы мне кого-то напоминаете. Что вы смотрите так?

– А вы бы полетели в Москву? – резко спросил Юра.

– Ба! – вдруг воскликнул Брутень, словно что-то вспомнив. – Господа, лучший кандидат для перелета – мой друг Иван Пирамида!

– Чего только не болтают про этого Пирамиду! – проговорил Казаринов.

– Между прочим, господа, – Брутень понизил голос, – недавно у Уюба жандармский полковник Отсебятников откровенничал за коньячком. Они считают, что под именем Пирамиды скрывается эсдек Иван Задоров, участник московских боев пятого года. Сущий вздор, господа! Пирамида – эсдек? Пирамида – спортсмен!

Мастер курил трубочку и внимательно слушал Брутеня.

– Интересно, – сказал он. – А я слышал, что Пирамида на самом деле – это знаменитый авантюрист корнет Савин…