— Действительно, впечатляет, – оторвал, наконец, глаза от ящика завороженный Матвей Петрович. – Ну, и на сколько же потянет твоя коллекция, Нурулло-офо?

— Сущие пустяки. Думаю, договоримся, – затараторил в ответ хитрый азиат.

— Говори Нурулло, сколько?

Нурулло сделал знак людям, чтобы отошли. Те мгновенно повиновались. Когда они остались наедине, он, соблюдая дополнительные меры секретности, наклонился к уху Корунда и что-то прошептал.

— Ого! – невольно воскликнул гость, как только услышал это «что-то». – Ты хочешь сказать, Нурулло, – он даже опустил вежливое «офо», – что эти тесаки стоят...

— А-а-а!.. – с нарастающей, как у гудка приближающегося поезда, громкостью взвыл Нурулло, – да простит тебя Аллах! Зачем говоришь «тесаки», а!? Хорошо Марлен не слышит. Мудрый Омар Хайям сказал, что человек без меча похож на мужчину без детородного члена, неспособного к продолжению рода!

— Ладно, ладно, Нурулло. Не обижайся, ради бога, – примирительным тоном поспешил успокоить его Матвей Петрович.

— Зачем обижаться. Нурулло не обижается. Дело есть дело. Набери Марлена. С ним поговорю. У меня спутниковый, вот, бери.

— Я позвоню, позвоню. Но давай сразу по всем вопросам...

— Ты подожди, Матвей, не спеши. У нас так не принято. Сначала покушаем, чай попьем, – сказал Нурулло.

Он снова подозвал жестом одного из своих людей, и тот подошел, протягивая хозяину ящичек из черного дерева с замками из потускневшего от времени желтого металла. От ящичка веяло древностью. Нурулло открыл футляр и извлек из него короткий прямой меч с широким клинком.

— Такой у нас называется «димашки». По-вашему, Матвей, дамасский. Видишь, какая сталь – с узорами. Сейчас таких не делают. Этот меч принадлежал Искандеру Зулькарнайну!

С этими словами он передал меч гостю.

— Искандеру… кому?

— Так у нас называют Александра Македонского.

— Так уж – самого Александра Македонского? – недоверчиво прищурил глаз Матвей Петрович.

— Почему не веришь? – обиделся Нурулло.

Матвей Петрович присмотрелся. Действительно, по клинку шли едва заметные разводы. Огромный синий камень венчал верхушку рукояти.

— Жемчужина коллекции, Матвей.

— И сколько же стоит эта жемчужина? – в вопросе Матвея Петровича послышалась скрытая ирония, очевидно означающая: «Понимаю, понимаю, сейчас что-нибудь этакое с пятью нулями». Но ответ Нурулло несколько озадачил его:

— Этот меч не продается, – сказал тот, положив меч на дастархан. Матвей Петрович почему-то подумал, что он врет.

— Так уж и не продается? – в голосе Корунда прозвучала нескрываемая ирония. Про себя подумал: «Ну-ну, начинается. Так и знал. Решил цену набить, хитрая задница».

Но Нурулло неожиданно, без привычного восточного словоблудия, произнес:

— Это мой подарок Марлену. А цену ему он знает не хуже меня.

Ответ был неожиданным, но хорошо зная Нурулло, Матвей Петрович ни минуты не сомневался, что мошенник наверняка включил цену «подарка» в коллекцию.

«Еще и гордится своей махинацией, чучмек, бизнесмен хитрожопый. Ну, да простит его бог... Вернее аллах. Базар есть базар».

Вот такие мысли бродили в черепной коробке у Матвея Петровича, рассеянно поглядывающего на масляную и плоскую, как блин, физиономию Нурулло.

Принесли шашлык. Кусочки на коротких вертелах были крошечными. Сочное мясо таяло во рту. Матвею Петровичу ни с того ни с сего вдруг вспомнились крупные, как сливы на московских рынках, глаза ягненка, еще час назад с мольбой взиравшие на него.

А Нурулло, глядя на сосредоточенно жующего мясо Матвея Петровича, размышлял так:

«Вот, приехал этот гяур из своей Москвы и хочет меня, Нурулло-бузурга, обхитрить... Объегорить, как они сами говорят, эти гяуры. По дешевке хочет товар получить… Марлен денег на такие вещи не жалеет … А Матвей – жлоб! Наверняка хотел сжульничать – себе в карман экономию! Не-ет, еще никому не удавалось перехитрить Нурулло...». – Он вздохнул: – «Как мясо жрет, а... Жри, жри настоящую еду, Матвей, пищу пастухов, а не пластиковое ваше говно из супермаркета... Приедешь в Москву – передай, если сможешь, каков на вкус только что зарезанный ягненок! А меня, – да и Марлена, кстати, – не пытайся обмануть!».

Эти мысли в голове Нурулло пронеслись на чистейшем русском языке.

Когда ритуал поедания безвременно почившего барашка завершился, Матвей Петрович поблагодарил хозяина за вкусную еду, похлопал себя демонстративно по заметно округлившемуся животу, поулыбался, поухал, покрякал, всем своим видом давая понять, что давно не едал такого.

Настало время перейти к главному.

— Нурулло, – осторожно начал Матвей Петрович, – Марлен ждет товар. Ты обещал подобрать...

— Знаю, знаю, – перебил Нурулло. – Все сделал, как обещал, – подал он знак своим «дехканам».