— Так, — кивнул Трепанов.

— След от бойка на капсюле видите?

— Ну? — Трепанов не понимал.

— Обычный след — круглая точка в середине капсюля, так?

— Не обращал внимания, — Трепанов с уважением посмотрел на Колю. — Ну и что?

— А то, что на этом капсюле след от бойка в виде загогулины и не по центру, а сбоку, — сказал Коля торжествующе. — А что это значит?

— Ну и что же? — с недоверием спросил Трепанов.

— А то, что боек у этого маузера погнут! Самый кончик жала.

— Ну-у-у, — махнул рукой Трепанов. — Сказки рассказываешь!

— Когда мы арестуем бандитов и изымем этот маузер, вы убедитесь сами, — Коля спрятал гильзы в карман.

…Через пятнадцать минут в кабинете Трепанова началось совещание оперсостава. Докладывал сам Трепанов.

— Машину Госбанка ограбил Кутьков, вот его визитная карточка. Убийство товарищей — тоже дело его рук. Как видите, подонок ведет себя самоуверенно и нагло. Он явно делает ставку на свой преступный опыт и нашу неумелость. Незрелость, если хотите…

— Это правильно, — кивнул Афиноген. — Ребята потому и погибли, что опыта у них было маловато… Жалко ребят.

— Значит, надо учиться! — жестко сказал Трепанов. — Мы не имеем права пасовать перед кутьковыми. Советская власть доверила нам охрану революционного порядка, и мы научимся его охранять, чего бы нам это ни стоило!

— Война кругом, — тихо сказал Никифоров. — Дорог каждый рубль, а тут такие деньги потеряли.

— Это точно, — поддержал Афиноген. — Сколько можно было купить оружия, патронов!

— А я, ребята, честно сказать, о другом вдруг подумал, — задумчиво сказал Трепанов. — Кутьков напал на автомобиль. Убил людей. Забрал деньги, и все это видели собственными глазами некоторые граждане, между прочим, из окон своих квартир! Я с ними беседовал. Спрашиваю: «Почему не вмешались? Почему не помогли? Вы же не буржуи какие, вы — рабочие люди»! Один так даже литейщик с завода! Говорят: а что нам, больше всех надо? Обыватели, обидно за них! Мы поднимаем народ к новой жизни, а им — ничего не надо! Какая в связи с этим наша задача? Скажи ты, Кондратьев.

— Объяснять людям надо, — сказал Коля. — Текущий момент и международную обстановку. Но на этом далеко не уедешь. Души человеческие переделывать надо!

— Верно говоришь! — удовлетворенно кивнул Трепанов. — Верю я, что придет такое время, когда всем до всего будет дело и не станет равнодушных, выведутся, как моль! Ладно, отвлеклись… — Трепанов обвел сотрудников тяжелым взглядом: — Бандитов было четверо, главарь — Кутьков. Это нам известно по его прошлым делам, которые пока также остаются нераскрытыми. Так я вас спрашиваю: он что, неуловим, этот Кутьков?

— Нет к нему подходов, — угрюмо сказал Никифоров. — Никак не можем выйти на его связи.

— Не можем? — переспросил Трепанов. — Скажи лучше: «Не умеем»! У меня вот что. Машина Госбанка найдена в Черкизове. Шофера Бахарева нет. Труп его не обнаружен, на работу он не явился. Конечно, доказательств у нас пока ноль, но по всему выходит, что Бахарев с самого начала был соучастником Кутькова.

— Факты какие? — спросил Коля.

— А вот, — Трепанов взял со стола бумагу. — Начальник охраны Госбанка сообщил, что все шоферы у них специально проинструктированы о том, что останавливаться в пути во время перевозки Ценностей категорически запрещено!

— А патрули? — спросил Афиноген.

— А патрули не должны задерживать эти машины. Их всего три. Номера известны и чекистам, и нашим постовым милиционерам. По обстановке на месте происшествия, по следам на снегу видно, что несколько человек остановили автомобиль Бахарева! Причем Бахарев затормозил сам, а не потому, что улицу, скажем, перегородили… Я же говорил, свидетели видели из окон!

— Имею предложение, — встал Никифоров. — Бахарева проверить по службе и дома. Беру на себя.

— Добро, — кивнул Трепанов.

— У меня на участке дом четырнадцать, по Неглинному, — сказал Афиноген. — В прошлом году наши преследовали Кутькова, загнали во двор этого дома, а там Кутьков исчез, как сквозь землю провалился! Я проверю еще раз, что там было, а?

— Бери себе в помощь Кондратьева, — распорядился Трепанов. — Разрешаю десять минут покурить — и к делу…

Вышли в дежурку. Афиноген сунул Коле ладонь лодочкой, сказал: — Держи пять. Афиноген Полюгаев… Из рабоче-крестьян.

— Как это? — удивился Коля.