Даже охрип маленько от сказа, прокашлялся, сплюнул в траву. — Сашка!

— Что?

— Могет такое быть?

Почему его спросил? Да потому что остальным, игрища воинские, как зайцу рождественскому, барабан. Клима спроси, он опять за деньги гундить начнет, Димке трудов своих жаль будет. Вот и остались всего два брата, акробата. Младший подрастет, если запал не растеряет, сапером сделаю у старшого другая стезя. Надо будет с Силантием договариваться, чтоб взял парня в оборот, на одной теории далеко не уедешь.

Однажды в игре, он довольно сильно потеснил мою оловянную армию, заставив уйти в глухую оборону.

Тогда-то я и вспомнил, про диверсантов, обозвал их егерями, и тайными тропами забросил в тыл его войска. Мне это, по правде говоря, победы не принесло. Но в последующем, мы с ним даже сыграли пару раз, обкатывая разные варианты. Даром что мальчишка, мозги у него, как у хорошего шахматиста, я на пару ходов вперед смотрю, а он так закрутит, что понимать начинаю, только, когда его конники мой обоз громят или ставку окружают.

— Не, так не получится. — Он почесал затылок, сдвинув шапку на глаза.

— Это почему же?

— Ежели войско обучено, без указа никто на то поле и не пошел бы. Только ополченцы, так могут, баранами переть. Дозор маловат, да и всех за один раз не перебьешь. — Оглянулся на него, а он плечами пожимает.

— Мы с тобой егерей, обсуждали, могут они войску урон нанести?

— Наверно да.

Да, веры у него ещё маловато в новый род войск.

Скрипели колеса, плелись разговоры, и птичка свистела в кустах

Нам надо успеть, до обеда добраться ведь есть ещё дома дела…

Выехали из леса и покатили по укатанному тракту, скоро догнали, медленно плетущийся обоз. Пристроились в хвост и поползли вместе с ними. Стражник или уж кто там, не знаю, подъехал, посмотрел на нас, не говоря ни слова, ускакал вперед, видимо посчитав не опасными, четырех мальчишек и одного взрослого.

Посмотрел ему вслед, на пять телег, трое конных и человек пятнадцать пешком идут. Возы у них тяжко груженные, груз плотно увязан и притянут к телегам.

Ползем себе потихонечку, я с ребятней разговоры веду, по сторонам не смотрю. А надо бы. Через версту где-то, дошли до небольшого взгорка и встали. Лошади соседей видимо совсем устали и сил втащить даже в такую небольшую горку, уже нет. Мужики, облепили первую телегу как муравьи и подбадривая себя криками, стали заталкивать на гору воз. Вытянув, перевели дух, пока спускались вниз и опять шутки прибаутки соленые, даже нам слышно, потащили следующую. Немногочисленные охранники, разделились, один наверху остался остальные у нижних, крутятся. Долго им ковыряться, потянул вожжи, направляя Ласку в объезд, и по обочине начинаю обгонять (как меня бесит это)

Место это, какое-то неприятное, узкое, верхушки деревьев высоко, так и кажется, что по ущелью едешь.

В тупой башке, мысль проскочила.- ' Только афганских моджахедов не хватает…' Накаркал.

Из кустов, с правой стороны раздался выстрел, стеганувший картечью по верхнему стражнику и залихватский свист. И на дорогу поперла толпа, а мы на середине подъема. Кричат, железом острым машут. Все что успел, заорать дурниной, чтоб держались, про яблоки моченые и начать материться во всю глотку, да врезать по толстым бокам, вожжами. Выхватил хворостину, рядом со мной между досок воткнутую, и давай обламывать о конскую задницу. Мне не ведомо, что именно послужило 'закисью азота', но на взгорок мы вылетели пулей. А впереди несся конь охранника, только его в седле не было, бедолага остался позади в луже крови.

Колеса грохочут по ямкам, нас подкидывает и швыряет из стороны в сторону, это не за рулем, где есть, за что держаться и во что упереться. Здесь все по другому, а я вдобавок почти что 'чайник'. Шагом могу, ну до рыси поднять, а вот так, галопом… Впервые. Спасибо кобыле, прет по самой середке, рулит почти не надо. Оглядываюсь назад. Ссука! Какая-то сволочь скачет за нами, догнать нас, дело двух минут. Ближе всех сидел Мишка. Хватаю за шиворот и сажаю рядом с собой, отдаю вожжи и обломок хворостины, кричу, — 'чтоб гнал, не останавливаясь'

Пацаны прижались к бортам, держаться чуть ли не зубами, полюхаюсь в центр, никого не задавив, оборачиваюсь, вытаскиваю пистолет. Конный уже в двух десятках шагов и мне видно, что это не обозный. Взвожу курок и жду, когда тать нас нагонит. Как только он поравнялся, стреляю…

Патрон был картечный, кажется, я убил обоих и коня и разбойника. Потому что лошадь, всхрапнула и кувырнулась через голову. Пыль поднимаемая колесами, скрыла место трагедии.

Тут меня по плечу кто-то хлопает, оборачиваюсь, Клим. — Чего тебе? Спрашиваю его довольно резко.