Девочки танцевали. Рассказывали о себе. О своих морских свинках и хомячках. Сияли свеженакрашенными глазами, маникюром и педикюром. Крутили сияющими попками. К тому же у них постоянно звенели мобильники – прямо из бикини.

Рядом со мной в жюри оживленно причмокивал мэр Северска. Мы с Васькой единогласно решили голосовать за хорошенькую буряточку с глазами-бусинами и трогательной копной неприбранных волос. Мэр выбрал загорелую блондинку с косичками. Приз зрительских симпатий Митя решил отдать плоской девочке Анжеле с дымчатыми голубыми глазами, как у сиамского котенка. Потом Гарик забежал в жюри и велел объявить специальную номинацию для мраморно-бледной Динары с бюстом четвертого размера.

– Приз – ужин со мной, девочки. Представьте меня, не знаю, экспертом по модельному бизнесу или руководителем модельного агентства из Питера!

– И меня! – по инерции добавил мэр и ужасно смутился.

После конкурса мы с Васькой, под впечатлением от сияющих поп, поймали Виолетту и поехали в «Азазель». В салоне было снова пустынно, как в ночном метро, и пахло духами и геранью. Мы обе хотели креативные прически. И маникюр. И что там еще полагается делать с женщинами в салоне красоты?

– Есть уникальный аромамассаж, расслабляет, увлажняет, с эфирными маслами... Массаж, укрепляющий контуры лица, с ценными вытяжками из кедра и ананаса. Минеральные ванночки для ног...

– Даш, мы одичали, – задумчиво хмыкнула Василиса.

– Сейчас попробуем все!

Это самое все вместе с прическами и маникюром затянулось часов на шесть. Находясь головой в фольге, а ногами в минеральной ванночке, Васька рассуждала о том, что с выборами пора заканчивать. Эпоха выборов подошла к концу вместе с эпохой дикой и непредсказуемой, гнусной и наивной, бесчестной и вдохновенной российской демократии. Метания демократии затухают, уступая место унылым чиновникам с лицами надзирателей в интернате. Сегодня они надзирают в Интернете.

Последняя кампания перед нынешней – мы вели ее весной в Нижнем Новгороде – была похожа на театр абсурда. Тройка кандидатов-лидеров – торговец «Гербалайфом» и электростимуляторами для похудения, член команды КВН и олимпийская чемпионка по поднятию штанги. Гарик привез нас в штаб партии вместе с Андресом, торопливо представил и улетел, велев «самовыражаться, как вздумается, но не сметь критиковать генеральную линию Кремля». По большей части мы с Васькой скучали и хвалили генеральную линию, между делом повторяя имена своих трех кандидатиков.

Штаб был неправдоподобно тихий. К полудню из ближайшего кафе привозили большие кастрюли с завинчивающимися крышками, и сотрудники неторопливо обедали – суп, второе и компот со сладкими булочками. Звенели половники, шуршали челюсти.

К пяти часам обед перерастал в полдник, за которым обсуждались посторонние вещи вроде фасонов курток и сериалов. К шести из штаба исчезали последние люди. Андрес тихо дичал и выл на луну, а мы увлеклись эзотерикой.

Одним словом, выборы за последние полгода потеряли обаяние в наших глазах...

– Между прочим, – вдруг заявила Васька, глядя на бутыльки с лаком, – когда красишь ногти, это прерывает твою связь с космосом...

– Неправда! Энергетические каналы выходят из фаланг пальцев, так что лак космосу не мешает!

– Вы это серьезно про космос?.. – замерла маникюрша.

Когда нас выпустили из «Азазели» в глубокую ночь, мы пахли всеми эфирными маслами и чудовищно хотели жрать. Курочкина с Перцелем мы нашли в довольно приличном ирландском ресторанчике жующими креветок с пивом. Мы успели перетаскать из их тарелок полкило вареных креветок, пока в ресторанчике не появились Гарик с Андресом на одном плече и Динарой, обладательницей бюста, на другом. Возникла немая сцена: обе стороны показали, что, во-первых, несказанно рады встрече (блядь, вот не мог Гарик спокойно повезти свою Динару в гостиницу!), во-вторых, уважают выбор друг друга и совсем не удивлены. Андрес радовался нам искренне, но через полторы минуты он все равно уже спал, уткнувшись носом в сумку Динары.

Мы выпили. Курочкин сказал тост – что-то о патриотизме, национальном характере и борьбе с незаконной миграцией. Прежде, чем мы с Курочкиным попытались станцевать танго, мы выпили как минимум раз шесть. Прежде, чем мы с Васькой пели в караоке «Белой акации гроздья душистые», – выпивали еще как минимум раза четыре, причем Курочкин заявил: «Я выздоравливающий маньяк...» Потом я из осторожности перестала пить, чтобы не получилось как в прошлый раз, и весело наблюдала, как Динара, хихикая, лезет на стол, пока Гарик с Перцелем о чем-то шушукаются. Потом начались рассуждения об ипостасях Президента, одновременно закончился виски, и всем пришлось перейти на текилу. Я пила морковный сок и слегка трезвела, в голове распускалась тысяча лепестков лотоса и не было места ни медиапланам, ни листовкам. Оставалось легкое любопытство – почему в ежедневнике Курочкина фамилия Погодина обведена маркером и рядом стоит непонятный набор цифр. Конечно, подглядывать в чужие ежедневники нехорошо. Просто отвратительно. Но я ничего не смогла с собой поделать сегодня утром. И все-таки, что это за цифры? Сумма сделки? Банковский код? Дата? Но дата чего?.. Масоны явно что-то замышляют, и если Погодин действительно их кандидат, скоро в его пиар-кампании могут произойти некие перемены... А впрочем, все к черту, подумаю об этом завтра.

Мы вывалились из ресторанчика в бессознательном состоянии. Светало. Уже раздевая меня, Андрей вдруг спросил:

– А у тебя нет такой смешной курточки в горошек?

– В горошек? Ты с ума сошел? – безмятежно проворковала я. Алкоголь не мешает мне врать.

– А когда ты последний раз была в Москве, моя красавица? – как бы между прочим уточнил он.

– Ой, давно-о-о...

Он коснулся губами кончика моего уха, и я провалилась в чистое наслаждение.

Курочкин и Перцель улетели на следующий день к вечеру. Внезапно. Торопливо. Эйфория закончилась.