А Кьяра, как ни в чем не бывало, продолжала:

– Так вот, Тони работает в главной криминалистической лаборатории Рима, он помогает ловить преступников, как людей, так и вампиров. Он отличается от других вампиров. Он даже входит в какую-то организацию, которая борется с большинством вампиров, желающих установить мировое вампирское господство.

– Ух ты, как пафосно звучит. Кажется, он хорошо задурил тебе голову.
– Я продолжала соображать, как же вести себя дальше.

– Прости, Саша, я не хотела об этом упоминать, чтобы не причинять тебе боль, но мне кажется, что ты так агрессивно настроена по отношению к вампирам потому, что они убили твоих родителей. Знаешь, наверное, даже скорее всего, я бы тоже так реагировала, но среди них и впрямь встречаются хорошие. Тони не хотел становиться вампиром, его насильно обратили. И что же ему теперь прикажешь делать? Он лишь хочет жить, как раньше, как человек. Именно поэтому он и такие как он пришли к моему отцу как к мэру с просьбой о том, чтобы спокойно жить и работать здесь в Риме. Взамен они обещали никогда не причинять вред людям и просто попытаться жить, как они жили до обращения.

– И твой отец им поверил?
– недоуменно спросила я.

– Ну, в общем-то, да. С условием, что они будут питаться только донорской кровью из лабораторий, и не вредить окружающим.

– Кьяра, но если твой отец нормально к ним относится, то почему же ты так страшишься вашей связи?

– О, Саша, ты просто не знаешь моего отца. Все, что касается его семьи - свято и нерушимо. И не о таком зяте мечтал мой отец. Если он узнает, то он, наверняка, его сожжет. Я очень за это боюсь. А сейчас, когда ты приехала сюда, отец не поймет, если я вдруг не буду с тобой проводить время. Пожалуйста, обещай, что поможешь мне.

– Кьяра, право же, мне кажется, что ты сошла с ума. Но если ты об этом просишь, то, как я могу не согласиться? Мы ведь теперь стали подругами. И насколько я понимаю, пока кто-то не придумает чего-то новенького для меня, мы будем проводить почти все время вместе.
– Я сдалась. Впервые в жизни я так легко уступила. Да еще и в такой ситуации. Но, с другой стороны, кто дал мне право осуждать эту девушку за то, что она полюбила, впервые в жизни, впервые по-настоящему. Или, по крайней мере, так думает. Даже если она заблуждается, не мне решать, как ей быть. Я ведь в сущности-то еще и не знала жизни. Так как же я могу здраво рассуждать о том, что правильно, а что неприемлемо? В этой конкретной ситуации все, что я могла себе позволить, так это не соглашаться с Кьярой в том, что любить вампира - это хорошо. Ну, или как-то там еще. Мне оставалось лишь смириться с мыслью о том, что теперь для меня отношения с парой “вампир и древняя” станут привычными. Или, точнее, должны стать. А если толком разобраться, то никто ведь меня не заставляет общаться с оным вампиром. От меня требуется лишь помогать подруге. А это уже совсем другое…

Ох, как же я ненавижу вот эту философию, с помощью которой можно все переиначить, если в том чувствуется потребность. Хотя, с другой стороны, ничего абсолютного в этом мире, скорей всего, нет, так что, приходится все рассматривать с позиций относительности. Не зря же Эйнштейна признали гением. Мне внезапно вспомнился анекдот о том, как можно по-простому объяснить Теорию Относительности: “Например: два волоса на голове - это сколько? Конечно же, мало. А вот такое же количество волос, скажем, в супе? Очевидно, что много”. Вот так, ничего сложного. В эти мгновения у меня начало создаваться ощущение, что я наконец-то начинаю привыкать ко всему тому, во что меня в последнее время с огромной силой пытается втянуть злой рок. Я улыбнулась. Да, пора уже не просто пытаться жить с этим в конфронтации, надо бы уже начинать подчинить себе, своей воле и своим желаниям, то, что мне навязывают. “Надо научиться, из всего извлекать выгоду, а не биться в рыданиях из-за того, что все решают за тебя”, - ух ты, какая интересная фраза пришла мне на ум. Надо бы ее сделать лозунгом своей дальнейшей жизни. Определенно.

А Кьяра уже вся святилась от счастья. Радость от того, что в моем обличье она нашла союзницу, не могла не отразиться на ее выразительных чертах лица.

– Спасибо тебе, Саша. Вот ты говоришь, что я сошла с ума, вероятно, ты просто не знаешь, что такое настоящая любовь.

– Может ты и права. Ведь, откровенно говоря, я никогда по-настоящему не была влюблена. Возможно, поэтому я не до конца тебя понимаю.
– Я вдруг стала такой покладистой, что сама несколько удивилась. А с другой стороны, как говориться, все, что ни делается, то к лучшему. Посмотрим…

– О, Саша! Если бы ты только знала, что такое настоящая, да еще, и взаимная любовь! Поверь - это такое чувство, которое невозможно описать обычными словами, просто словами так сложно передать всю множественность оттенков этих ощущений. Я бы сказала, даже невозможно. Знаешь, любовь - это, когда ты ради любимого готова идти на все. Даже против собственной семьи. Это, когда нет никаких преград на твоем пути. А даже, если они возникают, то ты их преодолеваешь с радостью и улыбкой на губах. Это… Я не могу выразить всего, что чувствую к Тони, но я знаю, что он сделал мою жизнь полнее, он сделал ее настоящей, а не жалким прозябанием в огромном особняке в ожидании очередного развлекательного мероприятия. Вот, примерно, так.

– Послушай, Кьяра, кстати, насчет трудностей и преград, как вам удается быть вместе? Союз между древними и вампирами, ведь, невозможен. Он смертелен для обоих. Ну, или, во всяком случае, надо было бы, чтобы ты была из роду ведьм, или я не до конца понимаю все это?

– Да нет, ты права. Я поначалу тоже не могла себе представить, что будет, если мы с Тони не сможем быть вместе. Ведь, насколько известно всем древним (впрочем, как и вампирам), в настоящем мире более не осталось ни одной семьи, в которой в роду были бы такие сильные ведьмы или ведьмаки, сила которых могла бы повлиять на вампира без каких-либо иных аспектов. Да еще и не убить его же, того самого вампира во время даже обычного поцелуя. Поговаривают лишь, что глава такой себе “Омеги” (когда-нибудь я расскажу тебе более подробно о ней) из рода очень сильных ведьм. Ну, и еще остаешься ты. Поэтому, когда я узнала, что Тони вампир, а, значит, нам путь в любовное будущее заказан, я думала, что сойду с ума. Но он, вроде, покопался в каких-то архивах, и нашел информацию о том, что в моем роду таки были ведьмы. Ты даже не представляешь, как я была счастлива. И все же, до нашего первого поцелуя, я так боялась, чтобы наши отношения, да, в принципе, и наши жизни, вдруг не оборвались. Но все прошло так, как Тони и обещал.

– Он очень мучался?

– Мучался? А почему он должен был мучаться?

– Ну, я толком не знаю, но насколько я поняла, вначале вампир все же немного страдает от остатков яда, которые сохраняются в древних.
– Кьяра засмеялась.

– Ну, не знаю очень ли он мучался, но он лишь скривился от специфического вкуса, которым я наделена. Но то, что особо не мучался - это уж точно.
– Она вновь засмеялась. На этот раз кокетливо.

– Он сказал, что ему нравится мой вкус. И он от меня без ума. Знаешь, Саша, любовь - это все-таки потрясающее чувство.