– Саша, я хотел тебя спросить: что такое тебе снилось?
– мы с Кьярой заговорщицки переглянулись. С каких это пор мужчин начало интересовать, чем женщины грезят?

– Ты просто кричала что-то очень странное, - поспешно добавил Анри.

– В каком смысле “странное”?
– подозрительно поинтересовалась я.

– Ты кричала что-то о… - он на мгновение запнулся, однако, быстро подыскав нужное слово, медленно облек его в звуковую форму: - Что-то о Пророчестве.

– О! Что, правда?! Ну же, рассказывай быстрее.
– У Кьяры перехватило дыхание. Она с таким возбуждением налетела на меня, плюхнувшись рядом со мной на кровать и напирая всей свое массой, что невольно создалось ощущение, будто она собирается меня придавить. Я немного отодвинулась. Лишь Анри отошел чуть поодаль и принялся, казалось, безучастно наблюдать за нашим разговором. Однако я точно знала, что он, может, больше Кьяры ждет от меня информации. Пытаясь собраться с мыслями, я закрыла глаза, внутренне взывая к воспоминаниям, которые явно хранились в моей голове, однако, как это очень часто бывает, начали понемногу стираться. Чем больше времени проходило от непосредственно виденного мной во время сна, тем мутнее становилась картинка. Медлить не стоило. Я напряглась.

– Я стояла напротив Стоунхенджа. Долго стояла. Это я точно помню.
– Я ощутила, как морщу лоб, в тщетной попытке навести резкость, словно делая снимки затуманенного пейзажа, я старалась установить такую программу для фотоаппарата, чтобы он смог уловить фокус.

– А потом…

– Ну, что потом?!
– не удержалась Кьяра, умоляюще уставившись вопросительным взглядом на мою гримасу.

– А потом произошло что-то очень странное, какая-то световая вспышка, ослепившая все на некоторое время, после чего появились они… - Я порывисто открыла глаза, чувствуя, как у меня начинается жар, скорей всего, от волнения, вызванного последним воспоминанием. Да еще от перенесенного ранее стресса.

– Они, камни! Они пылали ярко-красным цветом, словно кто-то лил на них жаркое, всепоглощающее пламя. И после этого начали, словно рубцы на истерзанном теле, появляться шрамы. Глубокие впадины бороздили сантиметр за сантиметр исполинское существо, превращая Стоунхендж в живого великана, извергающего вопли отчаяния. Они шипели, горели, кричали, столбы огня взмывали высоко в небо. Прошло еще несколько мгновений, и этот процесс прекратился, открывая моему взору что-то, похожее на древние письмена. Руны! Да, точно, именно руны!

– Ты видела его!
– в восторге завопила Кьяра, срываясь с места и воздевая руки и глаза вверх. Она была так воодушевлена, что частица ее эмоций невольно передалась мне. Шокированная возгласом подруги, я понемногу начинала осознавать, ЧТО на самом деле удалось мне подсмотреть.

– Я видела, как на камнях появляется Пророчество!
– буква за буквой, слово за словом, я чеканила каждую часть этой фразы, все еще не веря самой себе. Я была настолько шокирована, впрочем, как и Кьяра, что напрочь забыла о возможных зрителях, из поля моего зрения полностью исчез еще один безмолвный и почти безучастный участник этой сцены. Лишь его голос, врывающийся в наш разговор, в котором ему места не было, вернул меня к реальности. Раздосадованная, я повернулась в ту сторону, откуда послышался вопрос:

– В этом сне (или даже лучше сказать видении) ты бы одна?
– ровным тоном произнес Анри, более ни единым жестом не выдавая своего присутствия. Я почему-то заметила, что в ожидании моего ответа он ни разу не моргнул. Мне же показалось, словно меня сбросили с теплого самолета в одном тоненьком платьице на широкие просторы морозной Антарктиды. Казалось бы, ничего не значащий набор слов в мгновение ока меня полностью отрезвил.

“Почему он спросил об этом?! Откуда он знает?!” - я смерила Анри надменным взглядом.

– А с чего ты взял, что я была там не одна?
– вызывающе поинтересовалась я, давая понять собеседнику, что, если он ожидает услышать интересующий его ответ, придется согласиться на мои условия.

“Почему это для меня так важно? Какая мне разница? Да и вообще, почему я так странно себя веду? Так вызывающе, что ли? Или же просто глупо. Ну, спросил он, ну и что?” - однако где-то в глубине души я понимала, что это не праздное любопытство. Да и необъяснимые изменения в моем настроении, варьировавшегося в широком диапазоне от агрессивного до откровенно кичливого. Что-то явно не сходилось. От меня что-то скрывали. Однако делали это так умело, что я находилась в полной растерянности: “А к чему бы придраться?” - но мне повода не предоставляли. Что ж…

– Вполне логичное пояснение: на территорию камней всем, кроме древних, вход заказан. Вот я и интересуюсь, кто был с тобой рядом, кто провел тебя туда.
– Лицо моего собеседника напоминала бесчувственную маску какой-то куклы, которую мастеру хоть и удалось сделать очень похожей на живого человека, однако в которую ему, по никому неведомой причине, никогда не удастся вдохнуть настоящую жизнь.

– Все равно, глупый вопрос. Надо было бы подумать о том, что это был сон. Так что…

– Кто был рядом с тобой?
– во второй раз ледяным голосом задал все тот же вопрос вампир. Поначалу я опешила, захотелось вновь бросить ему какую-то убийственную реплику, подкрепленную таким испепеляющим взглядом, однако на этот раз я сдержалась. Я почувствовала то, чего раньше не испытывала в присутствии этого моего нового охранника: он не шутил, и мой ответ для него был важен. А еще он изменил облик: теперь на меня смотрел настоящий безжалостный кровосос, которому наплевать было на мои чувства и все остальное. Его интересовал лишь один момент. Я застыла в необъяснимом ожидании чего-то, что должно было меня окончательно убедить в том, что с Анри не стоит так заноситься, чего-то, что бы еще красочней продемонстрировало мне, каков он на самом деле: настоящий вампирский солдат. С высоко поднятой шеей и плотно сжатыми губами я выпрямилась на кровати, ухватив за лоскут время и пытаясь заставить его остановиться, замереть… Краем глаза я замечала, как неподвижно, почти в унисон с моим поведением, вела себя Кьяра. Находясь в эти мгновения немного поодаль, она стояла почти у окна, удивленным и непонимающим взглядом пытаясь уловить хоть намек на то, отчего я так взъелась на Анри, что такого было в, казалось бы, обычном вопросе. Она медленно переводила взгляд с вампира на меня и обратно. Ответ не заставил себя долго ждать. Я не успела опомниться, как статная фигура моего охранника со скоростью молнии нависла надо мной. Его зловещий взгляд сверлил мои нервы, обнажая веточку за веточкой от бесконечного дерева, сотканного из паутины чувствительных отростков, пульсирующими движениями играя с всей моей оголенной нервной системой. У меня закружилась голова.

“Да что ж такое-то?!” - последнее, что успело промелькнуть в голове, перед тем, как я потеряла сознание. По крайней мере, мне так показалось. На самом же деле, это вновь что-то необъяснимое происходило с моей психикой. Я внезапно почувствовала, как мое тело странным образом обмякло, словно растаявшее желе, расплываясь по кровати, на которой я дотоле так уверенно восседала, разливалось по всей комнате, убегая в мельчайшие щели, подальше от меня, от моего естества. Словно множество маленьких насекомых, доселе невидимых, начали мириадами выползать с моего тела, с моего терзаемого сознания, разбегаясь в стороны и исчезая в проемах, позволяющих укрыться от любопытных глаз. Брр! Я поежилась от таких ощущений. Однако, несмотря на то, что с меня словно ушла вся моя энергия, словно что-то заполняющее меня изнутри покинуло мое естество, мне стало намного лучше. Я почувствовала такое облегчение, будто гора с плеч свалилась. Глубоко вдохнув, я удивленно заглянула все еще возвышающемуся надо мной вампиру в его внутренний мир.