— Ну в точности так он и говорил, — радостно согласился коротышка. — Мне просто нужно было удостовериться, что все в порядке, потому что у него ваша кредитная карточка, а фамилии разные. Только и всего. Надеюсь, вы понимаете…

Кэтлин из последних сил пыталась удержать на лице глупую улыбку.

— Он имеет на это право, — выдавила она. — Я еще… Ну, я слишком устала. Пришлось всю ночь ждать в аэропорту прибытия самолета.

Еще один сердечный кивок в ответ.

— Он сказал мне, что еле успел втиснуться. Наверное, вы здорово удивились, увидев его в таком виде.

Наконец-то Кэтлин смогла сказать правду.

— Да уж, вид, как у последнего оборванца.

— Ну что ж, тогда все нормально…

Внезапно он обернулся, и у девушки чуть не разорвалось сердце. Но Эм Джи стоял с абсолютно невинным видом, пистолет молниеносно исчез в кармане брюк, а сам он расплывался в такой же чистосердечной улыбке, как и управляющий. Оба направились в здание администрации мотеля, словно старинные друзья. Кэтлин с досады рванула наручники.

Меньше чем в сотне футов от мотеля пролегало Восьмидесятое шоссе. Но Эм Джи избегал его. Он выбирал проселочные дороги, о существовании которых мало кто подозревал. Они ехали среди виноградников, а после Сакраменто повернули на восток. По радио передали, что дороги перекрыли слишком поздно, но все аэропорты, железнодорожные и автобусные вокзалы находятся под наблюдением. А она, Кэтлин Эрроу, в это время сидела в автомобиле, припаркованном на стоянке мотеля номер сорок девять, и ждала своего похитителя, который должен был проводить ее в ванную.

Вероятно, ей было бы легче, если бы она знала, что у Эм Джи на уме. Если бы понимала, зачем он метит их путь ее кредитными карточками, словно хлебными крошками. В закусочной он воспользовался одной, в мотеле другой… Если неведомый друг сумел снабдить беглеца автомобилем и пистолетом, то почему не позаботился о том, чтобы оставить в машине на всякий случай немного долларов наличными.

Эм Джи, насвистывая, залез в машину.

— Сейчас мы объедем мотель. Деревья скроют нас от любопытных глаз. — У него была чертовски озорная улыбка. — Нам отвели «люкс» для новобрачных.

Кэтлин со стоном откинулась на спинку сиденья.

— Чудесно. А вдруг там стоит вибрирующая кровать?

— Если нам посчастливится…

Она метнула на Тобина взгляд, полный нескрываемого отвращения.

— Даже и не мечтайте!

— А в чем дело? — невинно спросил Эм Джи. — Разве вы не любите играть в казаков-разбойников?

— Не при первом свидании.

Его улыбка слегка изменилась. Мотор работал вхолостую, а Тобин смотрел на нее сверху вниз. В глазах его стоял такой испепеляющий огонь, что Кэтлин невольно вздрогнула.

— Я это запомню…

Взгляд его был столь откровенным, что она возмутилась бы до глубины души, если бы не увидела в этих глазах еще и искреннее удивление. Если бы у нее самой не заныло в груди.

Если бы все было по-иному.

Если бы она встретила его в каком-нибудь другом месте.

Не теперь, когда перестали действовать все нормы и правила человеческого общения. М. Дж. Тобин был опасен, но это не имело отношения к наручникам и полиции. Это относилось к его аквамариновым глазам. К той безумной энергии, которая исходила от него, как жар от городского асфальта в летний полдень. К животной силе его чар, которую не могли скрыть ни грязь, ни маскировка.

Бывший агент М. Дж. Тобин был таким же добропорядочным и здравомыслящим, как блаженный Августин — китайцем. Подвижный, как ртуть, и притягательный, как смертный грех. Впрочем, это было его специальность. А Кэтлин менее всего на свете нуждалась в непостоянстве. Она мечтала о семейном очаге, в центре притяжения которого концентрировалась бы ее жизнь. Она не собиралась цепляться за хвост ракеты и висеть на нем.

Но даже понимая все это, даже будучи прикованной к дверце машины и отданной на милость злоумышленника, она тянулась к нему, как вдрызг проигравшийся игрок к картам.

Кому, как не ей, знать это…

Путь к задней стороне мотеля был слишком коротким. Кэтлин смотрела на свой измятый зеленый костюм и пыталась унять сердцебиение.

Эм Джи быстро нашел автостоянку, разбитую в тупичке посреди деревьев, и выбрался наружу.

Девушка сидела неподвижно, но, когда он отпер дверцу с ее стороны и оставил открытой, ей волей-неволей пришлось повернуться.

— О'кей. Давайте попробуем снять наручники. Заколку, пожалуйста, — сказал он, протягивая руку.