Девушка раздраженно фыркнула.

— Не говорите глупостей. Один взгляд опытного человека, и вы загремите в тюрьму под фанфары. Примите помощь, Эм Джи. Примите, или я не выйду из машины.

Эм Джи не смог сдержать восхищенной улыбки.

— Браво, малышка! Вы собираетесь угрожать мне?

— Не называйте меня так.

Он бросил на нее удивленный взгляд, пораженный ее ледяным тоном. За этим что-то крылось.

— О'кей, — согласился он. — Извините.

Кэтлин сжалась. Тело ее сложилось пополам, словно из него вытащили пружину.

— Это… — Она покачала головой, с трудом подбирая слова. — Так называл меня папа. Много лет назад.

Эм Джи искоса глянул на девушку и замер, потрясенный выражением ее огромных светлых глаз. Он хорошо знал, что такое боль потери, и легко распознавал ее в других. Кэтлин пережила большое горе, ставшее привычным и родным, как старая мебель.

— Давно? — спросил он.

Она слегка пожала плечами.

— Очень давно. Когда он умер, мне было семь лет. Как говорит бабушка, самый ранимый возраст.

— Мне очень жаль. Он болел?

Тут у нее вырвался хриплый смешок.

— Не то слово. Он погиб. — Она умолкла и серьезно посмотрела на Эм Джи. В ее глазах читалось страдание. — По правде говоря, вы напоминаете его.

— Он что, тоже был копом? Она грустно улыбнулась.

— Нет, летчиком. Военно-морские силы. Его истребитель потерпел аварию при испытаниях.

Никогда у Эм Джи не было так скверно на душе. Он все понял раньше, чем девушка успела договорить. Надо было это вынести и заставить себя забыть услышанное. Иначе ему не выдержать. Слишком много для одного человека.

— А мама?

— Бабушка говорит, что она была очень ранимой для жены военного. В день его похорон она слегла и больше уже не поднялась. Не думаю, что бабушка когда-нибудь простит отца.

Эм Джи невесело хохотнул. Если бы отец Кэтлин выжил, он бы тоже никогда не простил себя.

Девушка изумленно посмотрела на него, но он ничего не стал объяснять. Лучше оставить все как есть. Пусть между ними останется только одна связь — металлическая цепочка, от которой он сможет избавиться, когда захочет.

Он с самого начала предчувствовал, что это всего лишь мечта. Теперь получил тому доказательство. Такой мужчина как он абсолютно не подходил Кэтлин Эрроу. А ему меньше всего на свете нужно было влюбляться в нее, чтобы потом все равно расстаться. Потому что она неминуемо ушла бы от него, чтобы не сойти с ума.

— Значит, вы с семи лет живете у бабушки? — невпопад спросил он, делая вид, будто все его внимание занимает одна только дорога.

Она лишь кивнула в ответ. Выражение ее глаз говорило о том, что девушка все еще во власти тягостных воспоминаний.

— Что ж, это многое объясняет, — небрежно бросил Эм Джи, втайне надеясь заставить ее вернуться к действительности.

Он был вознагражден вспыхнувшей и тут же погасшей улыбкой.

— Когда-нибудь я познакомлю вас с ней. Но тут Эм Джи решительно покачал головой.

— Нет уж, увольте. Не хочу, чтобы меня учили хорошим манерам, а с религией я покончил много лет назад.

Он очень удивился, когда Кэтлин рассмеялась.

— О, в точности как моя бабушка! Во всем случившемся она винила не столько отца, сколько Господа. Она уверена, что шестидесятилетней женщине противоестественно воспитывать маленьких детей.

— А вы?

В ее глазах вновь появилось печальное выражение.

— А я стала тем, кто я есть, только благодаря бабушке. Хотя она все еще не может смириться с тем, что в пятнадцать лет я подняла бунт и снова стала ходить в церковь.

Они вновь были в Сан-Франциско. Перед ними величаво раскинулся огромный город. Эм Джи свернул со скоростного шоссе и поехал в сторону рынка. Теперь, когда они были совсем близко от цели, Тобин остро чувствовал свою уязвимость. Удастся ли ему задуманное? Не ждут ли его на квартире? Хватит ли ему сил? Он надеялся, что Лулу Лазар не передумала и что поисковые команды дадут ему еще немного времени. Но сначала он доставит Кэтлин в безопасное место и освободит ее. И будет работать один.

Один.