Шрифт:
— Возьмем один номер? — язвительно спросила Билли, открывая дверь.
— Один, но с двумя кроватями.
— Если думаете, что я наброшусь на вас…
— Вряд ли. Я не садовник и совсем не в вашем вкусе.
Портье встретил нас недовольным ворчанием.
Билли хотела посмотреть комнату, прежде чем заселяться, но я схватил ключ и сразу расплатился.
— Все равно деваться некуда: на улице льет как из ведра, и я дико устал.
Мотель представлял собой одноэтажное строение в виде буквы П. Во дворе росли чахлые деревца, пригибавшиеся к земле под потоками дождя.
Как я и предполагал, номер оказался по-спартански простым. Горела тусклая лампочка, неприятно пахло плесенью, а мебель, очевидно, помнила еще президента Эйзенхауэра. Мне бросился в глаза огромный телевизор на колесиках с динамиком под монитором — такие модели ценят любители барахолок и блошиных рынков.
— Представляете, кто-то сидел в этой комнате и смотрел, как первый человек высаживается на Луне или как убивают Кеннеди! — пошутила Билли.
Я попытался включить телевизор. Раздалось невнятное шипение, но экран оставался темным.
— Да уж, финал «Супер Боул» [42] придется смотреть в другом месте…
Я заглянул в ванную: просторная душевая кабинка, но на кране явные следы ржавчины.
— Знаете хитрость? Чтобы узнать, насколько хорошо убирают в гостинице, надо заглянуть за мебель, — улыбнулась Билли.
Она, недолго думая, отодвинула тумбочку и вскрикнула:
— Какая гадость!
Моментально сняв туфлю, Билли раздавила таракана. Потом обернулась и заглянула мне в глаза, ища поддержки:
42
«Супер Боул» (англ. Super Bowl) — в американском футболе название финальной игры за звание чемпиона Национальной футбольной лиги США.
— А как насчет нашего мексиканского ужина?
Но от моего энтузиазма не осталось и следа.
— Во-первых, здесь нет ресторана, во-вторых, на улице страшный ливень, а я умираю от усталости и не готов садиться за руль в такую погоду.
— Ну да, все мужчины такие: сначала наобещают с три короба…
— Да-да, все так и есть. Я ложусь спать!
— Подождите! Может, хотя бы пропустим по стаканчику? Я видела небольшой бар неподалеку отсюда…
Но я уже снял ботинки и улегся на кровать.
— Идите без меня. Уже поздно, а завтра нам предстоит долгая дорога. И потом, я вообще не люблю бары, а уж тем более придорожные забегаловки.
— Отлично, пойду одна.
Билли достала из сумки одежду, закрылась в ванной и вскоре появилась в тех же джинсах и кожаном приталенном пиджаке, в которых была днем. Она уже стояла на пороге, но, очевидно, ей что-то очень хотелось сказать.
— Говорите, вы не в моем вкусе… — начала она.
— И что с того?
— Как думаете, какие мужчины мне нравятся?
— Ну, например, этот мудак Джек. Или Эстебан, который всю дорогу пялился на вас, а вы ерзали и бросали на него кокетливые взгляды.
— А вы правда так считаете или хотите сделать мне больно?
— Вы такая, какая есть. Я вас создал, поэтому знаю вас лучше, чем кто бы то ни было.
Билли сурово взглянула на меня и молча открыла дверь.
— Подождите, возьмите немного денег.
Она ответила с вызовом:
— Если вы действительно так хорошо меня знаете, должны помнить, что я никогда не плачу за себя в баре…
Оставшись один, я принял прохладный душ, перебинтовал ногу и полез в чемодан за пижамой. Внутри, как и обещала Билли, меня ждал ноутбук — на долю секунды мне показалось, что все несчастья из-за него. Какое-то время я ходил туда-сюда по комнате: открыл шкаф, повесил куртку, потом долго искал подушку, но так и не нашел. В тумбочке рядом с дешевым изданием Нового Завета лежали две книги, очевидно забытые бывшими постояльцами. Первая — бестселлер Карлоса Руиса Сафона «Тень ветра», когда-то я подарил такой же томик Кароль. Вторая называлась «La Compagnia de los Angelos» [43] — до меня не сразу дошло, что это мой первый роман, переведенный на испанский. Я с любопытством пролистал издание. Читавший его человек подчеркнул некоторые фразы и кое-где оставил пометки на полях. Не знаю, понравилась ему книга или нет, но он точно не остался равнодушным, а это главное.
43
«Товарищество ангелов» (исп.).
Неожиданная находка приободрила меня. Устроившись за крошечным пластиковым столом, я включил компьютер.
«А вдруг вдохновение вернется? Вдруг я снова смогу писать?»
Система запросила пароль. Постепенно в мою душу закрадывался ужас, но я пытался убедить себя, что это не что иное, как творческое возбуждение. Наконец на мониторе возник райский пейзаж. Я открыл текстовый редактор, и перед глазами появилась белая страница. В самом верху мигал курсор. Он словно ждал, когда же мои пальцы забегают по клавиатуре, позволив ему пуститься в пляс. Но тут пульс помчался галопом, а сердце словно сжали тисками. Голова закружилась, к горлу подступил комок… и я судорожно захлопнул ноутбук.