– Это… это потому что мы проголодались! – заявил Костик и все-таки прыгнул Ольге на руки с разбегу – как полагается.

– Проголодались? А папа вас… не накормил?

Костик слез с Ольги и виновато отвернулся от Барышева. Маша украдкой показала ему кулак. А Дим Димыч достал из кармана очередную конфету и сунул в рот.

– Ну, ничего себе… – опешил Сергей. – Как не накормил?! А как же называлось то, что я делал?! Я целый час потом кухню отмывал!

– Так мы за этот час снова проголодались, пап, – пояснила Маша.

– Оль… – Сергей растерянно заморгал. – Ты что, их вечером каждый час кормишь?

– Снимай пиджак, – приказала Ольга. – У тебя жвачка в кармане. Отчищу ее, пойдем чай пить! С пирожными.

– Ура! – завопили дети и, как полагается, выразили свой восторг, едва не сбив ее с ног.

Сергей послушно снял пиджак и пошел за ней на кухню.

– Оль, а где мы возьмем пирожные?

– Я в магазине купила.

– Оль… а зачем ты мой пиджак в холодильник суешь?

– Иначе жвачка от пиджака не отстанет.

– Господи, как много надо в этом хозяйстве знать. – Он уткнулся ей в плечо. – И как ты справляешься?

– Легко, – Ольга погладила его могучую шею. – Ты не сердишься, что я опоздала?

– Я?! – Он свирепо посмотрел на нее. – Да я просто дико зол!! Дико! Я тут… – Сергей схватил розовый фартук в оборках и потряс им перед собой. – Я чуть не умер, пока варил этот… суп!

– Ну, не умер же…

– Нет. Меня желтые шторы спасли – от них света много. А еще я люблю тебя, Оль. И если понадобится, буду каждый вечер готовить…

Семейного скандала не получилось. Они целовались до тех пор, пока дети не застукали их, ворвавшись на кухню с криками: «Где пирожные?!»

Черные брюки и красная майка, в которых она собиралась кататься на роликах, в шикарном ресторане были неуместны, но Надю это беспокоило меньше всего.

Какая ей разница, что из всех сотрудников «Солнечного ветра» она меньше всего похожа на директора. Главное – поскорее отсюда выбраться. И не потому, что спиртное заставляет невольно вспоминать о тяге к нему, а просто она устала. Устала видеть и слышать – довольные лица, хвалебные речи и примитивные тосты.

– Давайте выпьем за нашу фирму, за «Солнечный ветер»! – бог знает в который раз за вечер провозгласил Тимур, поднимая бокал.

– Надежда, за вас! – по-своему истолковал этот тост Теодор.

Он хотел подлить ей вина, но ее бокал оказался полным.

– Нет, нет, нет, так нельзя! Вы скучали целый вечер! Не нравится вино?!

– Мне все нравится, Теодор, – еле сдерживая нахлынувшее раздражение, процедила Надя. – Я просто не хочу.

Этот праздник жизни мог бы обойтись без нее. Как это объяснить Теодору, Тимуру, девицам из креативного, художникам и Нине Наумовне, бросавшей на нее тревожные взгляды? Впрочем, смотрели время от времени все. Особенно когда она поднимала бокал – ждали, наверное, подтверждения, что она запойная алкоголичка.

Противно.

Она не сделала ни глотка. Хотя желание выпить свербило где-то под ложечкой, а нервы все больше сдавали из-за этих довольных лиц, банальных тостов и моря спиртного.

– Я заказал ваше любимое вино! – жарко зашептал Теодор в ухо. – Я узнал от Димы! Вы изменили вкус?

– Успокойтесь, у меня все в порядке со вкусом. Изменилась я сама.

Интересно, если выплеснуть вино из бокала ему в лицо – он отменит заказ?

– Да, да, да, – скорбно пробормотал немец. – Я вас понимаю! Я вам хочу сказать…

– Ничего не надо…

Или все-таки выпить вина, чтобы он успокоился? И плевать на строгие взгляды Нины Наумовны, в конце концов, ее можно уволить прямо сейчас. Чтобы не контролировала.

– Но я ехал, чтобы сказать! – Теодор обнял ее за плечи, сократив дистанцию до интимной. – Это мой долг! Дима мой друг!

– Я сейчас уйду! – Надя скинула его руку и встала.

Немец секунду удивленно молчал, потом, умоляюще прижав руки к груди, произнес длинную тираду по-немецки. Глаза его извинялись…

Все за столом замолчали, в напряженном ожидании уставились на Надежду. От нее сейчас зависела их судьба.

Их квартиры, машины, учеба детей, одним словом – кредиты. Даже у Нины Наумовны дрогнули губы – не подведи! Новую работу искать замучаешься.

– Пожалуйста, давайте отмечать подписание договора, – улыбнулась Теодору Надя. – И только.

Она взяла свой бокал, с вызовом посмотрела Нине Наумовне в глаза, выпила до дна.

– Ура! – хором закричали спасенные сотрудники и зааплодировали. И Нина Наумовна – закричала и зааплодировала.