— Какого Дьявола! — воскликнула кухарка и перешла на свистящий шепот, когда поняла, кто перед ней: — Филипп!

Равина протянула руки и, возможно, схватила бы его, если бы он в этот момент не поскользнулся на осколке. Сохранив равновесие, Филипп помчался дальше.

— Извини! — крикнул он через плечо и побежал вверх по крутой кухонной лестнице, перепрыгивая через три ступеньки, Сатина бежала следом.

Свернув в узкий коридор к спальне Люцифера, они увидели, как морщинистая рука закрывает дверь изнутри.

Мортимер пришел раньше.

Сатина и Филипп посмотрели друг на друга. Потом — хотя оба знали, что это невозможно, — прибавили скорости.

— Подождите! — закричал Филипп, когда они наконец добежали до спальни и ворвались в нее. Он ухватился за ручку двери, чтобы не упасть. — Подожди…

Он остановился и замер, даже покалывания в боку пропали. Капля пота стекала по щеке, словно горькая слеза.

Он ничего не замечал, было только ощущение пустоты в животе.

Они опоздали.

Люцифер лежал на кровати. Глаза его были закрыты, белые руки были сложены на впалой груди. Рот был полуоткрыт в последнем дыхании.

Мортимер сидел на краю кровати. Одна его рука висела в воздухе над умершим, словно он собирался взять руку покойника. Или только что выпустил ее.

Старик поднял на них удивленный взгляд.

— Умер… — пробормотал Филипп, едва держась на ногах. Собственное тело показалось ему чужим, утратившим последнюю силу.

— Умер бы, если бы нас не прервали, — сердито сказал Мортимер. — Что вы творите? Разве не знаете, что невежливо мешать встрече умирающего со Смертью? У нас тут последнее дыхание, а в таких случаях…

— А-а, так он еще не умер? — Филипп посмотрел на безжизненное тело Люцифера, которое представляло собой лишь кожу и кости. И услышал что-то.

Слабый свистящий звук, как если бы моросящий дождь падал на увядшие листья. Звук исходил из бледных губ Люцифера. Его последнее дыхание.

Еще не поздно!

Филипп подскочил к кровати, опустился на колени и сунул руку под матрас.

— Стой, что ты делаешь, парень! — рассердился Мортимер. — Никакого уважения к умираю…

— Подождите, — оборвал его Филипп, продолжая шарить под матрасом.

— Подождите? — Мортимер уставился на него. — Что это еще за «подождите»? Никто не может просить меня, Мортимера, самую Смерть, подождать…

— Да подождите же вы, — снова оборвал его Филипп. — Две секунды, это все, о чем я прошу. Только две секунды.

Мортимер открыл рот, чтобы заявить протест. Но помедлил и закрыл его. Вместо гнева на его сером лице появилось выражения любопытства.

— Ну хорошо, пусть будут две секунды, — сказал он. Смерть извлек из кармана маленькие песочные часы размером с наперсток. Песок едва-едва покрывал дно. — Две секунды, которые я вычту из твоей жизни!

Господин Смерть перевернул песочные часы, и песок потек вниз.

Прошло полсекунды.

Филипп продолжал поиски под матрасом. Там ничего не было.

Прошла секунда.

Где она? Где же, черт побери, она?

Дыхание Люцифера становилось все слабее, вскоре в его легких совсем не останется воздуха.

Полторы секунды.

Филипп понял неправильно то, что рассказал Азиэль? Или Азиэль обвел его вокруг пальца?

Пальцы Филиппа дотронулись до чего-то, чего-то мягкого.

— Две секунды, — сказал Мортимер в тот момент, когда Филипп вытащил руку из-под матраса. — Мне очень жаль, друг мой.

Свистящий звук дыхания Люцифера исчез, и наступила тишина.

Мертвая тишина.

— Нет! — прошептал Филипп.

Так не должно было быть. Так неправильно. Он успел! Или все-таки не успел?

Господин Смерть покачал головой и уже начал вставать. Но остановился и посмотрел на Люцифера.

— Это еще что такое?

Филипп тоже услышал это. Звук сначала был слабым, затем превратился в звук воздуха, выходящего из старых прохудившихся мехов.

Потом он стал отчетливей. Сильнее.

— Он дышит! — сказал Филипп и перевел взгляд с Люцифера на Сатину, затем с Сатаны на Люцифера. — Он дышит!

Глухие вдохи стали громче, глаза Люцифера под тонкими веками дрогнули. Легкий румянец появился на желтых щеках. Он распространился вокруг и сделал холодное лицо Властителя чуть-чуть теплее.