После чего Филипп заметил, что один рог Люцифера немного отходит от кожи. Он поискал глазами клейкую ленту, но не нашел.

— А что с Люцифаксом? — спросил Филипп. — Как он себя чувствует?

— Он отдыхает. Бедняга постепенно поправляется, но еще чувствует себя неважно. Ему очень перепало от Азиэля.

— Люцифер, вы знаете, что Азиэль здесь? — Филипп указал головой в сторону правого стола, где Азиэль сидел рядом с матерью. — Сидит вон там!

— Конечно, знаю, — ответил Люцифер.

— Но что он здесь делает? Почему вы его… Как он мог… Я думал, вы его…

— Филипп, ты думаешь, я забыл, что он сделал? Люцифер поднял глаза на юношу. Исходивший из них холод был такой силы, что Филипп заметил пар от собственного дыхания.

— Я ничего не забыл. Но некоторые действия требуют присутствия публики.

Дьявол протянул руку, взял со стола нож и постучал им по бокалу.

Все замолкли и повернулись лицом к Люциферу, который поднялся со своего трона.

«Все, кроме Азиэля», — отметил Филипп. Взгляд последнего был направлен на свои сложенные руки. Можно было подумать, что Азиэль молится.

«Интересно кому?» — подумал Филипп.

— Дорогие гости, добро пожаловать на обед, завершающий фестиваль Пакостей этого года! — Люцифер говорил не очень громко, но его голос прекрасно слышали даже в конце зала. — Прежде чем мы начнем наше торжество, я хочу сказать несколько слов. Как вы знаете, пять ночей назад было выпущено официальное распоряжение об отмене торжественного ужина. Это распоряжение было в ту же ночь аннулировано. Что, конечно, вызвало чувство радости и — естественно — недоумения. Пошли слухи.

Люцифер замолк и на несколько секунд закрыл глаза. Потом открыл их: зал, казалось, стал темнее.

— Дорогие дьяволы! На меня было совершено покушение.

Громкое «Ах!» прокатилось по залу.

Филипп видел, как Азиэль вздрогнул, но не отвел взгляда от своих сложенных рук.

— Дамы и господа, меня пытались отравить, — стиснув зубы, произнес Люцифер. — Если бы не Филипп… — Люцифер положил руку на плечо Филиппа, и присутствующие стали вытягивать шеи, чтобы рассмотреть его. — Так вот, если бы не он, то не было бы никакого торжественного обеда в Замке в этом году.

Зал зашумел.

— Не один же я, — сказал Филипп. — Сатина тоже принимала в этом участие.

— Не скромничай, Филипп, — сказала Сатина.

— Тихо! — крикнул Люцифер, и шум немедленно прекратился. Дьявол прищурился, и даже пламя стеариновых свечей склонилось под его черным взглядом. — Убийство Властителя почти удалось. Но убийцу выдала его собственная хитрость. Азиэль, встань!

В зале возник шум, все одновременно повернулись к Азиэлю.

Азиэль посидел немного. Потом отодвинул стул и встал. Громкие крики заполнили пространство зала, словно началась буря. Все кричали в один голос.

И только Азиэль и его мать молчали. Их взгляд был направлен в пространство, в одну точку.

Азиэль повернул голову и посмотрел на Филиппа. Его взгляд больше не был блуждающим и нервным, он был насыщен такой ненавистью, что, казалось, в воздухе чувствуется ее запах.

Судя по его виду, Азиэль ни в чем не раскаивался. Если не считать одного единственного мгновенья, когда он мог бы столкнуть Филиппа в огненный пруд и упустил этот шанс.

Люцифер поднял руку, все снова замолкли.

— Установлено, что обвиняемый Азиэль Стофелес виновен в совершении двух покушений на убийство, жестоком обращении с животными и умышленном насилии, которое привело к лишению разума одного из дьяволов.

При последнем обвинении Азиэль широко раскрыл глаза, и в тот же момент в голове Филиппа что-то сверкнуло.

«Он будто не понимает, о чем говорит Люцифер», — подумал Филипп.

— С этого момента обвиняемый более не является желанным гостем за этим столом. С этого момента обвиняемый более не является жителем Ада!

Люцифер наклонился и пристально посмотрел на Азиэля, который ответил ему таким же пристальным взглядом.

— Азиэль Стофелес, ты присуждаешься к вечной ссылке во мрак Окраинных Земель!

Створки дверей распахнулись, два стражника с длинными копьями вошли в зал и, чеканя шаг, приблизились к Азиэлю. Они схватили его и хотели увести, но тут мать Азиэля вскочила со стула.

— Отпустите его! — закричала она. — Азиэля нельзя сослать! Нельзя! Отпустите его! Слышите! Отпустите моего мальчика!