– Тем не менее, это правда.
– Кровь кипела в его венах. Чувство собственничества и гордость штурмовали его подстать его армии крепость. Ни один мужчина не прокрался мимо наружной ледяной стены этой женщины, чтобы обнаружить ее внутреннюю страсть, но он был к этому близок. Так близок к победе. «Я дам ей столько наслаждения, что она будет от него кричать».

Он прополз остаток пути по ее телу и столкнулся с ней нос к носу.
– Я прав? Вот почему ты отвергала меня? Почему отвергла себя?
– спросил он, запечатлев самый мягкий поцелуй на ее губах.
– Потому что ты не познала мужчину?

Ее губы раскрылись, ахнув, или скорее всхлипнув.
– Не... не обманывай себя.
– Она пробежала язычком по своим губам.
– Я ни капельки не хочу тебя. Поэтому отвергла тебя.
– Опять же она звучала с придыханием. С нуждой.

– Я думаю, что ты хочешь каждую капельку меня.

– Ты бредишь.

– Или, возможно, я более проницателен, чем тебе бы того хотелось.

Ее глаза сузились, скрывая эмоции в их глубинах.
– Мы весь день будем разговаривать или ты все-таки применишь свое никчемное обольщение?

После этих слов, он протянул руку и положил ее на полную грудь Шей. Ее глаза прикрылись, бедра слегка выгнулись. В выражении ее лица появилось божественное блаженство.

– Мы можем с этим покончить, - сказал он.
– Но ты уверена, что хочешь, чтобы это быстро закончилось?

– Я... я не знаю, - выдохнула она.

– Скажи мне оставить тебя прямо сейчас и я сделаю это. Скажи мне.

Она открыла рот, но ничего не произнесла.

– Вели мне уйти, Шей. Я не буду тебя принуждать. Я уйду от тебя прочь.

И снова ни звука. Его пронзило удовлетворение. Он пощипывал пальцами ее соски.
– Ты ненавидишь меня, когда я так делаю?

Из нее вырвался стон.
– Это ощущается... ощущается ужасно.

Боги, он любил смотреть, как ее щеки розовели от возбуждения.
– Только представь, насколько это будет отвратительней ощущаться, когда я погружу этот твердый маленький комочек в свой рот.

Она застонала, звук настолько был преисполнен нужды, что он ответил на примитивном уровне, его мускулы напряглись, кости завибрировали. Когда он убрал свою руку - всего на несколько секунд - ее стон превратился в рычание. Он запустил пальцы под ее рубашку, скользя по гладкой коже ее живота, бесспорно, самой мягкой, самой сладкой плоти, к какой он только прикасался.

Черты ее лица расплылись в экстазе, и она задрожала.

– Эта дрожь отвращения?
– спросил он напряженно. Подушечки его пальцев поглаживал нижнюю часть ее груди.

– Именно, - выдохнула она.

– Мне тоже противно. Фу, как же мне противно. Видишь, как я дрожу от мощи моего отвращения.

– Это... наихудшая вещь... которая когда-либо со мной происходила, - выдохнула она задыхаясь. «Я должна заставить его остановиться, - подумала Шей.
– Должна заставить его остановиться... только... чуть позже». Его пальцы были горячими, обжигающими и все, чего они касались, распаляли огонь под ее кожей. Он продвинулся еще дальше, заставляя ее ахнуть.

«Его тело было, словно проводом под напряжением», подумалось ей, а затем ее мысли заволокло туманом, и она поглощала только удовольствие, когда его рука накрыла ее обнаженную грудь. Инстинктивно, она раздвинула ноги в немом приглашении полностью овладеть ею.

Он не принял его. Вместо этого только слегка приподнялся.

Она почти выругалась.

Другой рукой он медленно продвигался по подолу ее рубашки.
– Если я лягу на тебя, то завладею тобой, - пояснил он. – Но сначала я хочу увидеть тебя.

– Да, - откликнулась она, недоумевая, кто это страстное существо. Уж точно, не Шей. Ее не волновало их прошлое, не волновало, что произойдет, когда любовь пройдет и завянут помидоры, когда она приподняла свои бедра, облегчая ему доступ. Обнаженная эрекция потерлась об нее. Абсолютное наслаждение. Совершенный чувственный опыт.

Из него с шипением вырвалось дыхание, она вторила ему. Несмотря на одежду, которая все еще оставалась на ней, она чувствовала, словно он коснулся ее сущности. – Мм-м, да, - простонала она.
– Мне нравится это. Нет, ненавижу. Я ненавижу.

Низ ее живота свело судорогой. Не в силах удержаться, она повторила это еще раз, целенаправленно потеревшись о его член. Валериан втянул воздух. Он сдернул ее рубашку через голову, открывая своему взору ее груди.

– Я должен попробовать их. Должен заполучить эти сладкие бусинки себе в рот.

Шей не должна была позволить этим вещам заходить дальше, но ее любопытство взяло верх. По крайней мере, она назвала это неутолимое желание чувствовать его скользящим и наполняющим ее внутри, «любопытством». Чтобы узнать и понять, как люди становились рабами своих эмоций над этим актом.