– В Бенине?

– В этой стране культ вуду имеет государственный статус. Там запросто могут судить за колдовство. Если бенинский следователь или судья так же свято верит в вуду, как наша Лиля, то колдовство может стать для него существенным аргументом. Но там же, в Бенине, нашелся бы цивилизованный адвокат, этакий очкастый негр в белом костюме, который провел бы процесс так, чтобы мнимых колдунов оправдали. И тогда была бы достигнута главная цель: их не могли бы судить по одному и тому же делу второй раз… А ведь по нему непременно бы открылись новые обстоятельства: ведь я бы не успокоился до тех пор, пока не разоблачил убийцу. Потому что я не верю, и никогда не верил ни в магию вуду, ни в карающую руку судьбы… Впрочем, мне уже пора: завтра рано вставать.

Они вышли на крыльцо. Шел редкий осенний дождь, опять и опять, словно компьютерная программа, автоматически запущенная в фоновом режиме. В желтом свете фонаря поблескивал мокрый памятник Лесе, издали маленький, словно какая-то куколка вуду.

– В этом Бенине, – сказал Жаров, – наверное, по осени гораздо более серьезные дожди, тропические.

– Это чертовски здорово, – пробурчал Пилипенко, уже сходя с лестницы и раскрывая свой черный зонт, – что мы живем так далеко от Бенина.