– Сама смотри там никого не напугай, – ухмыльнулся Гурьянов.

– У меня такая отпугивающая внешность? – обиделась Татьяна.

Внешность у нее в эту минуту была не просто отпугивающей, а буквально ввергающей в душевный коллапс. Глеб поднялся, чтобы догнать ее, подхватил за шиворот Зеленского, который помалкивал, но как-то недобро пыхтел.

Переполох, конечно, был знатный. Мало того что ворвались с автоматами наперевес, так Дениска еще додумался гаркнуть: «Всем на пол, сопротивление бессмысленно!» – а акустика в пещере была такой, что оглохли и сами спецназовцы. Испуганные вскрики, жалобный скулеж. С ревом поднялся мужчина в обносках и, моргая подслеповатыми глазами, сильно косолапя, бросился прочь из пещеры – ему поставили подножку, он рухнул, пробороздив носом песок, и остался лежать, мелко подрагивая. Сильный Гурьянов схватил его под мышки, отволок обратно в пещеру и пристроил на циновку из прелой травы, на которой тот лежал перед вторжением. В большой пещере, обросшей свисающими с потолка сталактитами, находились несколько оборванных, исхудавших людей. Завыл какой-то щуплый молодой человек с козлиной бородкой, прижался к стене, обнял себя за плечи. Скулил и отползал лысоватый господин с маленькими круглыми глазками – он сохранил за три месяца брюшко, но руки и ноги сделались такими тонкими, что выглядели ненатуральными.

Единственный, кто сохранил самообладание, – это молодая девушка со светлыми, связанными в пучок волосами. Возможно, она и похудела за несколько месяцев пребывания на «природе», но худоба ее не портила. Бронзовый загар покрывал худощавую фигурку. Она не выглядела оборванной в отличие от прочих. С той одеждой, что сохранилась после кораблекрушения, блондинка обошлась творчески – скрутила сорочку в несколько слоев, «усилила» жгутами из прочных лиановых побегов и прикрывала ею только бюст. Штаны превратились в мешковатые шорты – на вид вполне добротные и неоднократно стиранные. «Бикини» выглядело необычно, но не возмутительно. Ступни прикрывали тапочки, сплетенные из гибких ветвей. Девушка сидела на корточках посреди пещеры и разжигала костер, подбрасывая в него сухие ветки. Ничего похожего на пищу поблизости не наблюдалось – питались, видно, тщательно обработанным на огне святым духом.

Глеб машинально принюхался – дымом не пахло, стало быть, работала «вентиляция». В первые мгновения, когда в пещеру ворвался вооруженный спецназ с удручающе славянскими лицами и Зеленским на привязи, она отшатнулась, страх перекосил хмурое лицо, но она сдержалась, не закричала, лишь схватилась за горло и судорожно вздохнула.

– Извините, ошиблись, – хохотнул Дениска.

– Удачно ошиблись, – добавил Гурьянов.

– Спокойствие, дорогие островитяне, – объявил Глеб. – Все в порядке, вашим жизням ничто не грозит.

– Вот черт… – сказала блондинка и со злостью на него уставилась. Она определенно не была милашкой – смотрела исподлобья, недобро, чревато. Ведьма, почему-то сразу подумал Глеб. Приспособилась к нелегким условиям, но добрее от этого не стала.

– Аннушка, любимая! – взвизгнул молодой человек, на четвереньках добежал до блондинки, тряся козлиной бородкой, обнял ее… и спрятался за ней, как за каменной стеной. Блондинка поморщилась, она продолжала машинально ломать ветки.

– Что вам нужно? Мы ничего не сделали! – завыл плешивый.

– Да уж, это не то спасение, на которое мы рассчитывали, – криво ухмыльнулась девица. – Адам Станиславович, любезный, кого это вы к нам привели? Вас отправляли за водой, воды вы не принесли – уж лучше бы мы вас за смертью отправили…

– Это не те люди, что носятся вокруг острова на катере и стреляют по чайкам… – потупился Зеленский.

– И вы им поверили, – усмехнулась светленькая. – О боже, вот так и разрушаются надежды…

– Придется поверить, уважаемые, – сказал Глеб, покосившись на человека, лежащего вниз лицом на циновке. Тот молчал, грудь его вздымалась. – Еще раз повторяю, вас никто не будет убивать, грабить, насиловать и уводить в басурманский полон (тут он немного покривил душой). Люди, рыщущие вокруг острова, – местный криминальный элемент, ваши покорные слуги – спецназ российского Черноморского флота, прибывший на поиски «Виктории» и господина Каренина, решение об экстрадиции которого в Россию было принято четыре месяца назад. Спешу уточнить – остальные присутствующие нас нисколько не волнуют – при желании они могут остаться на острове или присоединиться к нам – если не испытывают желания быть пойманными пиратами. Я нормально объясняю?

Он объяснял вполне доходчиво.

– Нам стало гораздо легче, – сказала блондинка и окончательно помрачнела.

Но при словах «спецназ российского Черноморского флота» у молодого человека с козлиной бородкой задрожала и стала отваливаться нижняя челюсть. Когда Глеб закончил, этот неуравновешенный господин пронзительно завизжал, подскочил на задние конечности и попытался дать тягу. Он уже выбегал из пещеры, когда его схватила за рукав Татьяна, развернула и прижала к стене, сдавив горло. Молодой человек посинел, начал тужиться… и обмяк.

– Тело, прижатое к стене, не сопротивляется, – компетентно изрек Дениска. – Четвертый закон Ньютона.

– Как-то так, – согласилась Татьяна, отталкивая «обработанного» молодого человека. Тот засеменил, держась за горло, и рухнул на колени рядом с «любимой». Последняя покосилась на него презрительно и передернула плечами. «Высокие отношения в этой семейке», – отметил Глеб.

– Заметьте, господа, мы проявляем понимание. Мы вас не держим. И меньше всего нам хотелось бы ограничивать ваши перемещения. Но в связи с присутствием на острове нежелательных вооруженных элементов, ваши законные права будут несколько урезаны, не возражаете? Это связано с безопасностью.

В пещере было сухо, поддерживалась комфортная температура – «помещение» для жилья местные робинзоны выбрали грамотно. Особых изысков в интерьере не было – лежанки из травы и толстых пальмовых листьев, ветки для растопки, рогатины, горка прогнившего тряпья, плетеные корзины. Мусора не видно, у стены красовалось подобие веника – из молодого папоротника, обмотанного побегами вьющихся растений. Пещера изгибалась – за углом царила темень, чувствовалась сырость, и сталактиты там свешивались почти до пола. Он вновь перевел взгляд на обитателей пещеры. Мужчина на циновке немного успокоился, но все еще подрагивал – «афтершоки» затухали. Его обноски были недавно постираны. Плешивый господин, съежившийся у стены, «работал» в вибрационном режиме – обветренная физиономия лоснилась от пота. Ему хотелось казаться спокойным, но как-то не выходило. Зеленский закрылся в скорлупе, обнял голову руками. Съежился неопрятный молодой человек, он порывался что-то вымолвить, но лишь хватался за горло и издавал птичьи трели.