– Их лечат до победного конца, – оживилась Анна. – А если выживут, то судят.

Не хотел он брать на себя ответственность. Он уже чувствовал, что хлебнет с этими людьми миллион неприятностей! На жалкие минуты выпустил ситуацию из-под контроля. На голоса в пещере уже валил народ. Топот снаружи, и в пещеру ворвался широкоплечий растрепанный азиат с автоматом наперевес. За ним еще двое – в пятнистых майках, в защитных штанах стандарта НАТО.

– Ложись! – страшным голосом проорал Глеб, совершая кульбит через догорающий костер. Твою мать! Больно же!

Люди валились, испуганно крича, разлетались в разные стороны спецназовцы. А пираты – они, как видно, прочесывали берег, услышали голоса и заинтересовались – растерянно вертели головами, не рассчитывая обнаружить в западне такую массу народа. Они не понимали, на кого нарвались. Возможно, был приказ добыть пловцов с «Гамбринуса» живыми. Так или иначе, заминки в несколько секунд спецназовцам хватило. Растрепанный азиат по инерции пролетел вперед, остановился с вытаращенными глазами, ошеломленно завертел приплюснутой головой. А на него уже сбоку в трагическом безмолвии прыгала Татьяна. Он успел отметить посторонний предмет, но инерционная масса сбила с ног, потащила за собой, покатился по каменному полу клубок конечностей. Остались двое – один собрался стегнуть врассыпную очередью, да как-то сморщился, когда клинок с зычным треском пробил грудную кость. Ноги подкосились, он удивленно воззрился на то, что уже никогда не сделает его сильнее, и повалился, подавившись кровавой рвотой. У третьего заклинило затвор – как это мило! Он рвал его, скрежеща зубами, потом вскинул посеревшую физиономию. Представитель белой (хотя и изрядно загорелой) расы, поперек себя шире, нос картошкой, на затылке бейсболка с интересной надписью «Корнелльский университет, Итака, штат Нью-Йорк» (видать, почетный профессор), усы, как у запорожца, при этом один из усов от страха взметнулся и явно протестовал.

– Не стрелять! – ахнул Глеб, чувствуя, что Гурьянов уже собрался разразиться очередью. Прыжок, но пират понял, что если хочет жить, то должен вертеться, отпрыгнул, развернулся и пустился наутек, выбросив автомат. Еще мгновение – и разразится истошным воплем! Словно ядром чугунным засадили в спину – Глеб вылетел из пещеры, нагнулся, хватая увесистое орудие пролетариата – подобные в «ассортименте» валялись вокруг протоптанной островитянами тропки, – метнул, едва не вывернув руку из сустава. Камень ударил пирату в позвоночник – и тот вместо крика разразился хрипом. Споткнулся, ноги запутались, упал, отжался, расплющив нос, подлетел, чтобы бежать дальше… Глеб повалился на него, двинул локтем в загривок, чтобы поменьше демонстрировал прыти и не реализовал свое «право» на крик. Пират давился слюнями и глиной, а майор спецназа уже придушил его. Потом поднялся на колени, осмотрелся. Они еще не выбрались из каменных лабиринтов, но эта чертова тропа так явственно бросалась в глаза! Чуть поодаль – великолепный белый пляж, долговязые пальмы, доверчиво склонившиеся к воде, пронзительная синь накатывающихся на берег волн…

«Сослуживцев» этой троицы в обозримом пространстве не наблюдалось. Но не может быть, чтобы эти парни промышляли здесь только втроем! Основные силы неподалеку, уже на подходе, прочесывают сложную местность…

– Дениска, давай на шухер… – махнул он моргающему из пещеры бойцу и поволок обмякшую добычу. Он втащил грузного пирата в пещеру, бросил неподалеку от костра. Тот пускал слюни, глазные яблоки с лопнувшими сосудами едва не вываливались из впадин. Извилины лихорадочно трудились. Особого шума не было, а то давно бы примчалась братия на зов. Покидать пещеру всей толпой – самоубийство, разделиться – еще хуже. Оставаться в пещере… Дьявол! Не было другого выхода! Эта безумная семейка и примкнувшие к ней доверенные лица уже начинали утомлять, они тормозили и вносили неразбериху. Так таращились на разбросанные по пещере тела, словно трупов никогда не видели! Бухгалтер суетливо крестился, секретарь выстукивал зубами барабанную дробь, Леонид конкретно падал в обморок, лишившись предварительно дара речи. Женщины держались, но было видно, что текущие события их нисколечки не радуют. Ева зябко обнимала свои красивые обнаженные плечи, а блондинка насилу сдерживалась, чтобы не облить присутствующих «дефицитным» тунцом. И лишь один человек в этом бедламе был спокоен как удав – владелец покоящихся на морском дне миллионов: перебирая руками по стене, он добрался до своей раздавленной лежанки и свернулся на ней в позе эмбриона.

Пойманный пират практически не сопротивлялся – онемел под пристальными взглядами автоматчиков в сером. А когда на колени перед ним опустился человек и принялся резать ему горло огромным флотским ножом, он тоскливо завыл и взмолился о пощаде. Он путал английские слова с какими-то отчасти знакомыми, отчасти не очень – в них явственно прослушивалось что-то славянское.

– Хочешь жить, брат-славянин, повествуешь коротко и правдиво, – вкрадчиво сказал Глеб. – Вот список вопросов.

Пленный не лукавил и не юлил. Не было причин, почему он должен хранить «страшную военную тайну». «Вы же русские… – хрипел он. – Я же вижу, что вы русские… я все скажу, только не убивайте…» Да, он совершил большую жизненную ошибку, он раскаивается, он больше не будет! Парня звали Джанко, родом из Боснии – ну, сложилось так, что занесло бывшего контрабандиста, работавшего в Средиземном море, в моря Юго-Восточной Азии, где поступил он на службу к «папочке Юанджуну», держащему в страхе несколько портовых городков на севере Сулавеси. Он весьма авторитетный босс, в кулаке полиция, таможенные структуры, местные власти – дьявольски умен и изворотлив, хотя в отличие от своего приемного сынка Рафаэля никогда не зверствует без нужды. Рафаэль же – та еще гиена, он вообще не понимает, что может быть ценного в человеческой жизни. Подружка Каролина – просто ведьма в обличье сексапильной куклы. Англичанин Гарри… Он не знает, кто такой англичанин Гарри! Если уважаемый русский имеет в виду угрюмого шатена, с которым Рафаэль имеет общие дела, то лично он, Джанко, впервые узрел этого парня лишь позавчера. Он понятия не имеет, что ищут на острове Рафаэль и этот Гарри. Ходят слухи, будто здесь затонуло некое судно, которое следует найти и поднять из трюма груз, о характере которого он без понятия. И все их парни без понятия. Им много знать не положено. Меньше знаешь, лучше спишь. Час назад в «пиратскую бухту» вошел «Юпитер» с подкреплением – шестнадцать головорезов Юанджуна, временно приписанных к воинству Рафаэля, и трое нанятых специалистов по подводным работам со всем необходимым снаряжением. «Юпитер» высадил десант и уже ушел на Сулавеси (сто двадцать морских миль), на острове остались два судна: бригантина «Лукреция» и частная посудина капитана Макмара, на которой верховодит некто Свенсон, назначенный Рафаэлем взамен убитого им Лио-Лио… Еще захваченный шлюп «Гамбринус», его отвели в бухту Быка – это неподалеку от «пиратской бухты» – и тщательно охраняют… На острове больше пятидесяти головорезов Юанджуна, прославившихся в резне под Мутаи и Чангатой, и несколько штатских специалистов. Эти бравые парни действительно морские пираты! В прошлом месяце они брали на абордаж в заливе Сандавар судно контрабандистов, работающих на конкурента Юанджуна Чун-Пинга, вырезали всю команду, свистнули груз, а посудину потопили – и ни одного тому свидетеля! В данный момент часть отряда в количестве примерно тридцати рыл прочесывает восточную оконечность острова. Несколько групп задержались в северо-восточном сегменте – там живописное местечко: местность скалистая, относительно высокая, и из подземного тоннеля, прорезающего скалу, в море вырывается бурная соленая речка. Рельеф в той части острова изрезан, скалы натыканы очень плотно – нужно было их осмотреть. Несколько троек вырвались вперед, прочесывают местность в шахматном порядке, в одной из них был он, Джанко. Скоро должны подтянуться основные силы…

Дьявол! Глеб поднялся, сунул нож в чехол и отвернулся. Валить отсюда нужно. Но куда? Пленный Джанко задергался, начал что-то бормотать.

– Просит, чтобы еще о чем-нибудь спросили, – усмехнулся Гурьянов. – Убрать его, Глеб?

– Не убивай, – поморщился Дымов, – достали эти трупы. Родная славянская душа как-никак. Тресни его, чтобы очнулся через неделю…

– Глеб… – влетел в пещеру встревоженный Дениска. – На севере – порядка восьми штыков, идут по пляжу. С юга им навстречу – еще четверо. Трое в скалах, подходят с запада, будут через пару минут. Я не склонен, конечно, нагнетать истерию, но как бы это помягче выразиться…

– Приготовиться к бою…

Дьявол! Тысяча чертей! Пятнадцать человек на сундук мертвеца! А тут еще какие-то штатские под ногами путаются…

– Справимся, Глеб Андреевич, не горюй, – Татьяна с деловитой мордашкой скинула с плеча автомат. – Ты только скажи, чем закидывать их будем – гранатами или шапками?

– Ну, я так и знал, что нас всех перестреляют… – очнулся и снова провалился в прострацию Леонид.

– Подождите… – заволновалась Ева. – Вы же ни о чем еще не знаете…

Она сорвалась с места и помчалась, подбрасывая длинные ноги, в дальний угол пещеры, где стены изворачивались, образуя смежный закуток, а с потолка почти до пола свешивались минеральные сосульки.

– Тут можно пролезть, – присела она на корточки, – лечь и проползти по-пластунски, это получится. Там пещеры продолжаются. В один из первых дней я сделала факел и попробовала туда забраться – из любопытства. Там есть проход. Но не знаю, куда он ведет – я прошла метров двадцать, уменьшился приток кислорода, погас факел, и пришлось вернуться…

– Мы там задохнемся! – взвизгнул, хватаясь за горло, Леонид. – Я не могу! У меня слабое сердце, бронхит, урология…

– Оставайся, Ленчик, – ухмыльнулась Анна, хлопнув мужа по коленке. – Скажешь пиратам, что хочешь записаться в их войско – вдруг возьмут? С твоей моралкой – самое то. Почему мы еще здесь, а не ползем? – подпрыгнула блондинка, блеснув загорелым телом.