В этот день он закончил прием немного раньше обычного и собрался уже отправиться домой, но вдруг увидел, как медленно приоткрылась дверь и в нее просунулась взлохмаченная голова его друга.

— Ты что мнешься? Входи! — приветливо сказал Джек.

Белов нерешительно вошел в кабинет, сел и нервно закурил.

— Ну и видок у тебя! — воскликнул Джек. — Ты хоть в зеркало смотришься иногда?

— Зачем? — вздохнул Белов. — Теперь я совсем один, даже Машки нет, опять переехала к Наталье... Зачем мне смотреть на себя?

— Для профилактики... — пояснил Джек. — Очень полезно наблюдать динамику собственной деградации! Статью написал?

Белов мрачно помотал головой.

— Митька говорит, ты можешь мне какие-нибудь таблетки выписать... Что-нибудь от депрессии...

— От депрессии? — Сощурился Джек. — Да сейчас тебе, по-моему, уже не психиатр нужен, а нарколог, — Джек сочувственно посмотрел на друга и продекламировал нараспев:

За окном собака воет,

Гложет черный депресняк...

Черный кот когтями роет

Мою душу просто так...

Нет, не кот, а кошка злая!

Глаз зеленый так горит!

Словно змий зеленый, знаю,

Что на дне бутылки спит!

Завязывай с пьянством, Ленька!

— Можно подумать, ты сам не пьешь! — обиделся Белов.

— Во-первых, я не пью, а выпиваю, и только тогда, когда сам этого хочу, а во-вторых я, как ты знаешь, не признаю вообще никакие формы зависимости, то есть рабства, ни вынужденного, ни добровольного.

— Ты хочешь сказать, что я попал в рабство? — с тоской в голосе спросил Белов.

— Может, еще и не попал, но приближаешься к этому состоянию стремительно.

Белов какое-то время помолчал, обдумывая слова друга, потом сказал.

— Хочешь, я тебе сон расскажу? Сплошной сюрр...

— Потом расскажешь. С тобой и так все ясно!

— Джек, скажи честно, а ты... когда-нибудь влюблялся?

— Однажды в Америке... — усмехнулся Джек.

— Ты что, был влюблен, когда в Америке работал? Что ж ты ничего не рассказывал?

— А что рассказывать? Фильм такой был, классика, с Робертом Де Ниро. Разве не видел?

— Ты можешь серьезно? — обиделся Белов.

— Могу, — произнес Джек изменившимся голосом и изобразил на лице трагическое выражение.

— Ну, у тебя же были женщины! — воскликнул Белов.

— Женщины — они и есть женщины, то есть бабы, но причем здесь любовь?

— А Даша?

— Какая Даша? — удивился Джек.

— Ну, помнишь, ты с ней приезжал, когда... вы в фанты играли?

— А... Эта... — Джек поморщил лоб. — Господи, я давно забыл про нее. Такая дура, ну просто пробы негде ставить!

— А эта, Жанет?

— Да ты, правда, с ума сошел! — возмутился Джек. — Госпожа прорицательница, потомственная и дипломированная ведьма с ярко выраженной сексуальной неудовлетворенностью! Она с такой наглостью ко мне клеилась, что я из принципа ее не трахнул! Это просто караул! Подстерегала меня за каждым углом, давила пышной грудью, а потом распускала слухи, что я импотент! Но, как видишь, на моей карьере это не отразилось. Я отчасти из-за нее из Центра сбежал, о чем ничуть, кстати, не жалею.

— Может, она любила тебя? — сказал Белов.

— Не думаю... Просто ее тоже принцип заедал, а вообще-то она неглупая баба... Работала когда-то медсестрой, лучше бы ею и оставалась... — Джек вдруг посмотрел на Белова и спросил уже серьезно. — Ну, и что с тобой будем делать?

— Не знаю... Честное слово — не знаю, — пробормотал Белов.

— Что ж, тогда я знаю, — произнес Джек задумчиво. — Любовь — это самое ужасное, что может вообще случиться с человеком. Кажется, ты меня достал. — Он откинулся на стуле, закрыл глаза и на какое-то время в кабинете наступила тишина.

Белов терпеливо ждал, когда друг выйдет из транса.

Наконец Джек заговорил немного усталым, но совершенно спокойным голосом.

— Мне кажется, она скоро сама появится... Очень скоро. Но тебе придется бороться за нее! Это будет нелегко... А пока пиши статью, Ромео несчастный, не позорь меня перед издательством!

— Я постараюсь... — прошептал Белов.

Белов вышел из лифта, вытащил из кармана ключи и вдруг увидел в полумраке женскую фигуру, сидевшую на сложенной газете прямо под его дверью. В первый момент ему показалось, что это Анна.