– Что? – не понял Константин.

– Губы посинеют и распухнут, – объяснила Мария.

– А-а… У тебя, оказывается, опыт имеется?

– Имеется.

– Богатый?

– Я взрослая женщина, которая не любит своего мужа, – ответила Мария, поднимая взгляд на Константина. – Нет. Я не просто не люблю Степчика. Я его презираю и ненавижу.

– И поэтому живешь с ним?

– В тюрьме живут не потому, что хочется. Да и не жизнь это вовсе.

Они лежали на двуспальной кровати в гостиничном номере. Шторы были задернуты, сброшенная впопыхах одежда валялась на ковре, простыни были смяты, подушки отброшены в сторону. Мария казалась Константину необыкновенно красивой. Ее груди и живот потеряли холодную девичью твердость, зато приобрели размягченную упругость, осязать которую было необыкновенно приятно.

Константин плохо помнил, как и сколько времени они добирались до этой гостиницы на окраине города. Ехали в роскошном черном «БМВ» пятой серии. Когда Мария, высунувшись из автомобиля, окликнула Константина на улице, он не сразу узнал ее. С распущенными по плечам волосами, в больших солнцезащитных очках и в розовой маечке на легкомысленных бретельках, она выглядела очень молодо и была неузнаваема с первого взгляда.

– Садись, – сказала она нетерпеливо. – Быстрей.

Подчинившись, он плюхнулся на комфортабельное кожаное сиденье и тут же был вдавлен в него, когда, вереща шинами, «БМВ» сорвался с места и ринулся вперед.

– Куда торопимся? – поинтересовался Константин, слегка ошалевший от скорости и полумрака затемненного салона.

– А тебе не все равно? – спросила Мария.

Он усмехнулся:

– Ну рули, рули.

Улыбнувшись в ответ, она заложила опасный вираж, обгоняя автомобиль по встречной полосе. Было заметно, что ей нравится водить машину на полной скорости, рискуя жизнью.

Кстати сказать, в сексе Мария оказалась такой же бесшабашной и азартной. Чего они только не вытворяли в постели, пока не насытились друг другом! А теперь выдалась пауза, и они использовали ее для неизбежного выяснения отношений.

– Что ты знаешь о тюрьме, – пробормотал Константин, машинально оглаживая женское тело, не утратившее для него своей притягательности.

– Тюрьмы бывают разные, – сказала Мария, ловя его руку и поднося к губам. – Моя без решеток и нар, но разве от этого легче?

Он промолчал, горько усмехнувшись. Она поцеловала его пальцы и приблизила свое лицо к его.

– Признайся честно, ты сидел?

Константин хотел ответить честно, но внезапно шестое чувство подсказало ему, что делать этого не стоит. Что-то не так было в комнате, где они находились. Казалось, у этих стен есть не только уши, но и глаза.

– Ты часто сюда наведываешься? – спросил Константин.

На лице Марии отразилось замешательство, ее глаза метнулись из стороны в сторону, она слегка отстранилась.

– Только не надо врать, – сказал Константин. – Я знаю, что ты здесь не в первый раз.

– Откуда? – задавая вопросы, она тянула время, чтобы собраться с мыслями.

– Во-первых, ты ехала сюда по знакомому маршруту. Ни разу не промахнулась мимо поворота, вовремя перестраивалась в нужный ряд…

– В Интернете есть масса карт, – заметила Мария.

– И поэтому, – сказал Константин, – поднявшись на третий этаж, ты безошибочно свернула направо по коридору. Откуда ты знала, где расположен этот номер?

– Мне портье сказал.

– Ничего он тебе не говорил. Более того, он улыбался тебе, как постоянной клиентке.

– Ну, это уже перебор. – Отбросив его руку, Мария легла на спину и уставилась в потолок. – Я здесь в третий раз. Не так уж много для женщины моего темперамента. Впрочем, если тебе неприятно, я могу уйти.

Она села на кровати. Ее фигура, обращенная к Константину спиной, напоминала очертаниями виолончель. Он поймал ее за руку и потянул на себя.

– Перестань. Не обижайся. Просто я не люблю, когда мне врут, вот и все.

– Я не врала тебе, – произнесла Мария, не оборачиваясь и не позволяя опрокинуть себя навзничь. – Ты не спрашивал – я молчала. Спросил – ответила. Еще вопросы будут?

– Да. – Он преодолел ее сопротивление и все-таки повалил на кровать, немедленно очутившись сверху. – Но немного позже.

Возражений не последовало.

– Третий за полгода, – прокомментировал блондин в наушниках. – Интересно, что ей от них надо?

– Известно, что, – отозвался напарник, мерно жующий чипсы со вкусом бекона. – Хряп-хряп-хряп. Любви – большой и чистой, как хрен после бани.

– Ненаблюдательный ты, Болосов. Ничего дальше хрена не видишь.

– А ты, можно подумать, видишь, – оскорбился напарник и смял пустой кулек.

Его рубашка и брюки были усеяны крошками, подбородок лоснился. Смерив коллегу неодобрительным взглядом, блондин снова уставился прямо перед собой. Его немигающие глаза увлажнились и поблескивали в полумраке, как стеклянные.