Мужчины сидели в неприметном микроавтобусе «Мерседес» с тщательно затемненными стеклами. От обычных маршруток, снующих по городу, его отличало отсутствие таблички за лобовым стеклом и наличие двух коротких антенн на крыше. Но забравшемуся внутрь сразу стало бы ясно, что автобус этот очень даже непростой. В салоне имелись ноутбуки, микрофоны, камеры, двадцатикратные бинокли, приборы ночного видения и прочие приспособления для прослушивания и слежки.

Все это изобилие электроники, стоившее немалых денег, принадлежало областному управлению ФСБ России. Верные продолжатели дела Дзержинского, Ягоды, Ежова и Берии вели наблюдение за супругой своего непосредственного начальника, полковника Степана Богдановича Плюща. Оба понимали, что задание не имеет прямого отношения к безопасности родины, зато способствует продвижению по службе.

Время от времени Плющ поручал двум своим самым надежным подчиненным – лейтенантам Болосову и Панину – проследить за тем, где и с кем бывает Мария. Частенько она вела себя как порядочная женщина, но дважды за минувшие пять месяцев вступила в так называемые случайные половые связи.

Как и сегодня, ее избранниками становились одинокие мужчины, которых Болосов и Панин охарактеризовали бы в письменных отчетах просто: маргинальные элементы. Но никаких документов полковник от них не требовал. Молча выслушивал доклады, просматривал записанные и отснятые материалы, если таковые имелись, а потом, в зависимости от обстоятельств, приказывал либо продолжать, либо снять наружное наблюдение. Что он испытывал, офицеры могли только догадываться. Никаких эмоциональных реплик и гримас Плющ себе не позволял. Иногда, правда, напоминал, что если, не приведи господь, у подчиненных развяжутся языки, он их на этих самых языках и повесит. И опять же, произносилось это ровным тоном, с каменным выражением лица. Что настраивало Болосова и Панина на самый серьезный лад. Плющ никогда не шутил и не бросал слов на ветер. И казалось очень странным, что его ветреная жена до сих пор не поплатилась головой за свои похождения.

– На этот раз он ей точно ноги повыдергивает, – нарушил молчание Болосов, распечатывая другой пакетик, на этот раз содержавший соленый арахис.

Бросая курить три месяца назад, он полагал, что здорово сэкономит на сигаретах, но, как выяснилось, расходы только увеличились. То чипсы, то орешки, то какие-нибудь хрустящие палочки… Кроме того, Болосов очень боялся растолстеть, и это портило ему настроение. Жуя всякие вкусности, он испытывал такие же угрызения совести, как и в ту пору, когда дымил сигаретами. Так стоило ли бросать курить? Канцерогены содержались и в табаке, и в чипсах, и в жареных орешках.

– Да хватит их слушать, – раздраженно произнес Болосов, не дождавшись ответа напарника, обхватившего наушники ладонями. – Кому нужны их охи да ахи… Уже по третьему разу завели шарманку. Не надоело?

Панин предостерегающе вскинул указательный палец: не мешай, мол. Болосов фыркнул, обдав напарника крошками. Тот не обратил внимания – всецело сосредоточился на разговоре парочки.

Будучи прирожденным оперативником, он обладал хорошей интуицией и часто полагался на нее. Поведение Марии Плющ с самого начала казалось ему подозрительным. Нет, она снимала мужиков не только для того, чтобы отвести с ними душу в постели. Во время тайм-аутов начинала задавать любовникам вроде бы невинные, но целенаправленные вопросы: чем занимаются, довольны ли заработками, любят ли риск, смогли бы нарушить закон…

Первый хахаль, подпив шампанского, назвался бандитом и принялся корчить из себя крутого, но быстро сник, когда Мария поинтересовалась, сколько патронов вмещается в магазине «макарова»… А «токарева»?.. а «стечкина»? Она сразу же утратила к нему интерес и выставила его из гостиничного номера, который всегда снимала на время свиданий.

Второй любовничек на поверку оказался бывшим полицейским, отсидевшим три года за вымогательство. Им Мария сперва заинтересовалась и даже устроила ему небольшую проверку. Услышав, что в гостиницу вот-вот может нагрянуть ее ревнивый муж, экс-полицейский занервничал и ретировался, сославшись на какие-то неотложные дела.

И вот теперь третий. Болосов чувствовал, что на этот раз узнает нечто любопытное. Потому что Мария исчерпала свой традиционный набор вопросов и принялась рассказывать сама.

Это был крайне увлекательный рассказ. Настолько увлекательный, что у Болосова перехватило дыхание…

Вернувшись из душа, Мария обмотала бедра полотенцем и попросила у Константина сигарету. Он ответил, что не курит.

– Странно, – сказала она.

– Что же здесь странного?

– Такие мужчины, как ты, обычно не слишком заботятся о своем здоровье.

– Значит, я не тот мужчина, за которого ты меня приняла, – сказал Константин.

– Тот, – убежденно произнесла Мария.

«Пора сваливать отсюда, – подумал Рощин. – Получил свое – и уходи. Эта дама опасна, разве не понятно? Постоянно мутит что-то, недоговаривает, шифруется… Ох, втянет она тебя в какую-нибудь авантюру, Костя! Беги, пока не поздно».

Он взглянул на Марию. Она расправила плечи, давая ему возможность полюбоваться своим безукоризненным бюстом. Он отвел глаза. Плотских утех ему вполне хватило. Не хватало чего-то другого. Наверное, душевного тепла, как ни банально это звучало. Ему очень нравилась эта женщина. Так сильно, что он отказывался прислушиваться к внутреннему голосу, кричащему об опасности. Было ли это любовью? Константин не знал. Не доводилось ему прежде испытывать к женщине те чувства, которые вызывала у него Мария.

– Что дальше? – спросил он напрямик.

– Ты о чем? – она округлила подведенные глаза.

– О нас.

– Это зависит от обстоятельств, – туманно ответила Мария.

– Каких?

– Все-таки решил устроить мне допрос с пристрастием… А я-то думала, что смогу тебя вымотать.

– Не сегодня. У меня давно не было женщины.

– А у меня – мужчины. Настоящего, я имею в виду.

Уронив полотенце, она встала, подошла к зеркалу, достала из сумки щетку и принялась расчесываться.