Фрау Петерс. Инкен? Вы спрашиваете меня, где она?

Клаузен. Ведь ради нее я сюда и пришел.

Фрау Петерс (Эбишу, шепотом). Беги скорей к пастору, у него еще светло. Пускай сию минуту придет…

Эбиш. Я не могу оставить тебя с ним.

Фрау Петерс. Тогда я приведу пастора, а ты оставайся здесь.

Эбиш. Мне с ним страшно одному.

Клаузен. Вот как? Инкен уже легла спать?

Фрау Петерс. Инкен здесь давно нет. Вы же знаете… Она давно переехала к вам.

Клаузен. Переехала? (Напряженно задумывается.) Об этом я забыл… Нет, на меня никто не нападал, и с моей машиной не было аварии… как в тот раз, когда я впервые попал к вам в дом. Или на меня все-таки напали?… Правильно. У меня тогда была авария, и я зашел к вам позвонить по телефону. Но ваш колокольчик, фрау Петерс, я узнаю среди тысячи других. Можно мне еще раз дернуть за звонок? (Выходит, дергает колокольчик и тотчас же возвращается.) Поверите ли, я всю дорогу по-воровски радовался, ожидая, когда задребезжит ваш колокольчик… И Инкен открыла мне дверь…

Фрау Петерс (взволнованно шепчет Эбишу). Беги, Лауридс, беги! Зови пастора!

Эбиш быстро уходит.

Клаузен (показывает фрау Петерс нож). И так как мы с вами одни, фрау Петерс, взгляните на этот нож. Если этим ножом кого-нибудь зарезать, крови не будет…

Фрау Петерс. Ради Бога, что это значит?

Клаузен. Этим ножом можно убивать мертвых, можно убивать и молодых девушек, умерших старухами…

Фрау Петерс (заломив руки). Господин тайный советник, не хотите же вы сказать, что с моей Инкен что-то случилось?

Клаузен. Нет, не бойтесь, с ней ничего не случилось.

Фрау Петерс. Ас кем же?

Клаузен. Только с одной покойной. Не важно, что Инкен нет. Мы спокойно обсудим мои дела. Есть у вас все для пунша? Жаль, что я не принес.

Возвращается Эбиш.

Эбиш (тихо). Пастор сейчас придет.

Клаузен. Где же грог? Я чувствую себя здесь в безопасности, господин Эбиш. Надеюсь, вы меня не выставите за дверь? Правда, тут нужно некоторое гражданское мужество; с моими преследователями лучше не связываться! Но, прошу вас, обдумайте: за одну ночь безопасного убежища вы получите столько золота, сколько вы сами весите… завтра оно мне больше не понадобится.

Эбиш. Не обижайтесь, господин тайный советник, но ни без золота, ни за золото я на неправое дело не пойду.

Клаузен. Я обдумаю. Посмотрим, что можно предпринять.

В передней появляется пастор Иммоос, он в халате. Ставит в угол зонтик. Некоторое время наблюдает. Клаузен не замечает его прихода. Фрау Петерс и Эбиш хотят заговорить с пастором, но он жестом останавливает их.

Кстати, я открыл одну тайну. Если смотришь на мир стоя вниз головой, то оказывается, что у людей когти и клыки. Вы улыбаетесь, фрау Петерс, вы этому не верите…

Фрау Петерс. Меня трясет. Смеяться над тем, что вы говорите, мне и в голову не приходит.

Пастор (решительным шагом подходит к Клаузену).

Позвольте пожелать вам доброго вечера! Вы узнаете меня, господин тайный советник?

Клаузен. Разве можно не узнать господина пастора Иммооса!

Пастор. Ну вот видите! Тогда разрешите спросить, чем вызван ваш визит в этот ночной час?

Клаузен. Пожалуйста. Я свободен как птица, господин пастор. Меня больше ничто не связывает. Я и решил немедленно воспользоваться своей свободой. Моя гражданская смерть позволяет мне делать все, что я хочу. Я могу пищать, как кукла, мяукать, как кот, рассыпать опилки, как огородное пугало, – никто не удивится. Я могу удить птиц в воде и стрелять карпов в небе, и никто в этом не увидит ничего плохого.

Пастор. Насколько я помню, господин тайный советник всегда любил хорошо острить…

Клаузен. Я и теперь не перестаю смеяться! Когда я вызываю к себе моего директора, он не является. Когда я повышаю оклад кому-нибудь из моих служащих, он этой прибавки не получает. Когда я прошу денег у моего кассира, он их мне не дает… Когда я подписываю договор, его объявляют недействительным. Когда я высказываю свое мнение, его не слушают. Это как будто совсем не те остроты, которые были обычны для Клаузенов.

Пастор (шепотом, Эбишу). Позвоните-ка сейчас на городскую квартиру тайного советника. Произошло что-то ужасное…

Эбиш выходит в прихожую; слышно, как он возится у телефона. Пастор продолжает, обращаясь к фрау Петерс, в то время как Клаузен ходит взад и вперед по комнате.

Я боюсь, свершилось то, что предсказывала Беттина. (Громко.) Фрау Петерс, не приготовите ли вы нам горячего чаю. (Клаузену.) Я бы попросил вас к себе, но, к сожалению, мои все уже спят.