Рональд был на этой выставке четыре раза, не считая торжественного открытия, и поэтому со знанием дела объяснял своим спутницам историю создания каждой картины. Особой необходимости в этом не было, но он чувствовал, что должен постоянно что-то говорить, чтобы хоть как-то отвлекаться от Кэтрин Эскотт. К своему ужасу или облегчению, он еще не понимал, Рональд обнаружил, что притягательность Кэтрин только усиливалась с каждой минутой. Он боялся, что потеряет контроль над собой и начнет нести влюбленный бред, если позволит тишине хоть на секунду повиснуть между ними.

К сожалению, красноречие Рональда пропадало втуне. На самом деле девушки почти не слушали его. Кэтрин была поглощена созерцанием рассказчика, а Рэйчел — своими невеселыми мыслями. Она видела, что Рональд очень близко знаком с Бланш Шекли и что сейчас он не сводит глаз с Кэтрин.

И то, и другое ей абсолютно не нравилось. Рэйчел чувствовала себя обманутой. Она считала, что имеет права на Ронни, и уже мечтала о том, как им будет хорошо вместе, а оказалось, что он не стремится возобновить с ней отношения. Малоприятно для самолюбия.

За то короткое время, что они ехали на спортивной машине Рональда от Эскотт-Хауза до галереи, Рэйчел успела пройти путь от эйфории до отчаяния.

— Ты по-прежнему любишь скорость? — кокетливо спросила она, без приглашения скользнув на переднее сиденье. Короткая облегающая юбка, надетая специально по этому случаю, бессовестно уехала вверх.

— Да, — сухо бросил Рональд в ответ, не кинув даже взгляда на соблазнительно обнаженные ножки.

Рэйчел немного обиделась и решила показать характер. Она молчала всю дорогу в надежде, что Рональд опомнится и будет вести себя как следует.

Но он и не думал. Наоборот, создавалось впечатление, будто кроме него и Кэтрин в машине никого не было. Ронни постоянно задавал девушке какие-то вопросы, а когда она отвечала, смотрел на нее в зеркальце.

Вспоминая это унизительное путешествие, Рэйчел вздрагивала от ярости. Кэтрин Эскотт! Она так привыкла не обращать на нее никакого внимания. Девчонки не существовало для нее. Только небольшая досадная помеха на пути к счастью с Джорджем Эскоттом. А теперь вдруг выяснилось, что Кэтрин уже не девчонка, а привлекательная девушка, которой заинтересовался сам Рональд Мессер.

Рэйчел ощутила острый укол ревности. Оказывается, Кэтрин красива. Она с завистью оглядела стройную фигуру девушки. Да, там есть от чего потерять голову. Рэйчел поражалась тому, что раньше не замечала нежной изысканной красоты Кэтрин, изящества ее соблазнительного тела.

Не могла же она превратиться в красотку всего лишь за одну ночь, досадовала Рэйчел. Как роскошно она смотрится рядом с Ронни. У нее есть все, чтобы получить его, — молодость, красота, деньги. Свобода.

— Рэйчел, ты идешь? — Она услышала, как ее окликнула Кэтрин.

— Да, конечно, нам пора. Твой отец, наверное, волнуется, мы же не предупредили его, — по-матерински заботливо откликнулась Рэйчел. — Спасибо за интересную экскурсию, Рональд.

Его неприятно поразил искусственный тон Рэйчел. Надеюсь, она не доставляет Кэтрин хлопот, с тревогой подумал Рональд.

Они направились к машине. Рэйчел делала вид, что ее ничуть не интересует тема беседы Рональда и Кэтрин, а они были слишком заняты друг другом, чтобы обращать на нее внимание.

— Когда я смогу вновь увидеть вас, Кэтрин? — вполголоса спросил Рональд.

— Когда хотите, — выпалила девушка, прежде чем успела придумать более приличный ответ. — Я всегда дома, так что заезжайте в любое время, — поправилась она.

И Рональд не замедлил воспользоваться этим приглашением.

Кэтрин летала как на крыльях. Каждый день теперь был наполнен для нее новым смыслом.

Сегодня я увижу Ронни, говорила она себе утром, только проснувшись, и улыбка не сходила с ее лица весь день.

Кэтрин не замечала ни неодобрительных взглядов отца, ни ревности и негодования Рэйчел. Для нее существовал единственный человек — Рональд Мессер.

Кэтрин впервые в жизни понимала, как тяжело приходилось тем, кто имел неосторожность влюбиться в нее. Раньше ее не заботили чужие страдания, а робость молодых людей, пытавшихся ухаживать за ней, невероятно смешила ее. Теперь она проводила часы, терзаясь одним-единственным вопросом: что испытывает ко мне Рональд? И никто не мог помочь ей советом.