Он грамоту в монастырь вез, обратной дорогой обещал нас к князю проводить. Да на пути нас ограбили бродники, а Митяй вырвался, они его вдогон и убили, а грамота и шлем в руках наших остались. Да тут слобожане подвернулись. Похватали нас и в поруб вместе с Путятой посадили. Ну а дальше-то история известная, ее Путята доскажет.

Прохор перевел дух. Вроде складно получалось. Он глянул на Митю, тот лежал с открытыми глазами и думал.

– Скажешь князю все как договорились, - тихо молвил Прохор. Митя понимающе кивнул. Он перебирал в памяти древнерусские слова, искал подходившие для его речи.

В княжеском шатре, куда привели студентов их сторожа "судъ оправливати", как пробасил один из них, было темно, но вслед за ними вошедшие воины откинули полог, и весь шатер осветился ровным розовым утренним светом. Откуда-то из - за полога вышел и быстро сел на невысокое возвышение человек в красной одежде с шитыми золотом оплечьями, в красных мягкой дорогой кожи сапогах, на голове у него была отороченная собольим мехом небольшая шапочка. Это и был князь Александр Ярославич. Князь был голубоглаз, с русыми, коротко подстриженными кудрями и такой же русой короткой бородкой. Он спокойно, внимательно осмотрел стоявших перед ним пленников, разрешил говорить.

Митя рассказывал неторопливо, боялся ошибиться словом, но от того каждое слово его звучало весомо, уверенно. И закончил Митя хорошо:

– Тобе, княже, предълагаемъ животъ нашь весь.

Но не князь изрек слово, а Вышата. Чуть ступив вперед, он наклонился к князю и громко выговорил:

– Они, княже, лъжуть тобе. Достойно есть тобе, княже, еже бы ты тыя люди казнилъ, тьгда и инiи людiе быша бояли ся, кто лихую думу на тобе думаеть.

Князь дернул плечом, отмахиваясь от лихого Вышатина слова, с непонятной усмешкой кивнул пленникам:

– Слышали есте?

– Княже, - Митя услышал свой дрожащий в мольбе голос и выпрямился, стараясь говорить тверже: - Княже, въ тобе есть власть: или жити намъ, или умрети. Не предай же насъ въ смерть. Будем тобе, княже, служити, не щадя головы своея.

– Добро, - решил князь, - не забываита, еже мне обещале. Аже будета сълъгале мне и правьду утаиле, дамъ васъ въ руце Вышате и да творить яко же хочеть.

Князь сначала глянул на хмурого Вышату, не таившего своей враждебности к пленникам и презрительно фыркнувшего в ответ на княжеские слова, потом подозвал Путяту, оробело стоявшего в стороне, стал расспрашивать его о пожаре в слободе.

– Изгорела есть вся Чудиновьская слобода, - подтвердил Путята, - и люди изгорели вси съ домы и именiимь и съ детьми. И кони изгорели суть. Видехъ бо самъ, яко кони и лошади изгорели. Тъкмо три кони съпасли ся. Жаль лошадiи, - покачал головой Путята.

Князю его слова не поглянулись.

– Дивьно мне, Путято, - строго прервал он Путятины речи, - оже лошадiи жалуеши. Аче начнеть орати человекъ, и прiехавъ татаринъ ударить его стрелою, а лошадь его поиметь, а в селе его иметь жену его, и дети его, и все именье, то лошади жаль, а самого не жаль ли? Како можеши люди не жалети?
– И князь запальчивым гневным движением выслал всех из шатра.

Сторожа отошли. Прохор и Митя свободными шагнули из княжеского шатра. Обрадованный Путята повел новобранцев к ключнику и потребовал для них полное воинское снаряжение. Митя и Прохор, стараясь не выказывать любопытства, примерили тяжелые кольчуги, грубые великоватые сапоги и шлемы.

– Видать, немного у нашего князя власти, коль этот Вышата взял такую смелость, фыркает да глазами сверкает, - страх перед Вышатой не отпускал Митю.

Еще бы, - подтвердил Прохор.
– Вышата - тысяцкий князя, боярин именитый. Его непросто переспорить. Князь к мнению тысяцкого всегда прислушивается. Не впору нам с тобой этакий недруг. Надо держать ухо востро.

– А Путята кто в дружине?
– поинтересовался Митя.

– Путята - молодшей дружины гридь, - ответил Прохор и, поняв, что сейчас окончательно запутает Митю, решил объяснить все по порядку.
– Окружение князя состоит из войска - дружины и прислуги. Дружина делится на старейшую, в нее входят бояре, и молодшую, ее воинов называют "молодь", "гриди". Из старейшей дружины для управления войском назначаются князем тысяцкие, а из молодшей дружины выбираются князем посадники для управления городами, в которых сам князь не сидит. Прислуга князя многочисленна, в нее входят отроки, детские, пасынки. Из прислуги выделяется ключник - человек, назначенный следить за имуществом князя. Но для военного похода князю одной дружины да прислуги мало, в помощь ему собираются полки - временные войска из горожан и поселян. Большую силу имеют такие полки. Вот, скажем, в Невской битве новгородский полк...
– Прохор остановился и хлопнул себя по лбу.
– Верно мы все рассчитали! Князь собирает силы для похода на Биргера, оттого и нас не прогнал, ему дружинники нужны.

– Славно!
– вмиг забыв об опасности, обрадовался Прохор.
– Значит, будем участниками Невской битвы. Представляешь, какую книгу потом можно написать, скажем, так: "Воспоминания и размышления участника Невской битвы 1240 года". Каково?

Но Митя на шутку друга не откликнулся, промолчал, думая о своем. Он вспомнил сказанное в "Житии Александра Невского": "Князь Александръ побежая непобедимъ".

– Слушай, Прохор, а как историки оценивают личность Александра Невского?

– Ну, пока что он еще не Александр Невский, - отвечал Прохор, - а просто Александр Ярославич, сын Владимирского князя Ярослава Всеволодовича, внук знаменитого Всеволода Большое Гнездо. Родился Александр Ярославич в Переяславле - Залесском в 1220 году. Так что ныне - в году 1240-м - ему всего лишь двадцать лет!