— Ну, сэр, — уже серьезно сказал Дюк, — поздравляю: дотянули. Завтра к доктору Брауну. И не смотри так! Лучше знать правду, какой бы там она ни была, эта правда. Авось успеем принять какие-нибудь меры.

Праздник был испорчен. М.Р. посмотрел в глаза компаньону, для чего пришлось задрать подбородок, и постарался не моргать.

— Раньше доберемся, — Дюк закинул в катафалк мешок со свежими экспонатами, — раньше будем знать правду. У меня уже никаких нервов не осталось.

— Да ну, — фыркнул Д.Э.

М.Р. обернулся.

— Что значит, «да ну»? Ты что, передумал? Ты что, обалдел, что ли? Ты хоть представляешь, чем это может кончиться?

Компаньон стоял с руками в карманах.

— Твоя сыпь прошла через неделю, — сказал он. — На мне — так и вовсе ничего не появилось. У нас нет сифилиса!

— Нет? — взвился Дюк. — А что такое первичный шанкр, ты знаешь? У меня все, как по писаному: сначала сыпь, потом она исчезает, и через какое-то время сифилис переходит во вторичную стадию! Мне конец, понимаешь?

Джейк смотрел компаньону в галстук.

— Ладно, — сказал он без особенного энтузиазма. — Проясним твою сыпь.

— Чего-чего? — прищурился М.Р. так, что его брови изогнулись наподобие волн. — Проясним мою сыпь? Про себя ты уже не говоришь?

— Но у меня-то, — напирал Джейк, — все чисто!

— Чисто-чисто, — усмехнулся компаньон. — Так тоже бывает. Никаких симптомов, пока не станет поздно!

— Слушай, хватит меня пугать. Скажи честно, что тебе страшно и не хочется страдать одному.

— Я ничего не выдумываю, — голос компаньона начал напоминать плевки закипающего чайника. — Там так и было написано, в точности!

— Где — там?

— В журнале!

— В каком журнале?

— В «Популярной науке»! Эрлих написал! Мне про него отец рассказывал!

— Ты бы лучше Джерома читал, паникер! Как для тебя написано!

— Это я паникер? — задохнулся Дюк.

— А кто, я, что ли? — заорал потерявший терпение Джейк. — Таким, вроде тебя, только в руки дай медицинский журнал или справочник — все симптомы сойдутся!

— Я-то, может быть, и паникер, — ноздри М.Р. мелко вздрагивали. — Может быть, я и слишком. А вот ты — сказать, кто? Сказать, кто?

Компаньоны не разговаривали друг с другом весь день. Потом оказалось, что Злыдень хромает, и пришлось искать кузнеца. Дюк посмотрел на выразительную спину компаньона: тот как раз держал копыто конского сына, пока кузнец сбивал старую подкову, подхватил ведро и помчался к реке, за водой.

— Но не мог же я смолчать? — спросил он сам себе по дороге. — Это как дыра на штанах: кто-то должен тебе о ней сказать.

— Причем тут это, — ответил он тоже сам себе, мрачным тоном, с некоторым даже вермонтским акцентом. — Просто у тебя паника!

— Нет, я конечно, мог и смолчать, — нервно ответил он этому, мрачному. — Ну, и будет драма! И что тогда мы станем делать?

— Если будет драма, — раздался голос с вермонтским акцентом, — так она все равно будет! Только я узнаю об этом раньше времени!

М.Р. не удержал равновесие, вляпался коленями в мокрую глину у самой кромки воды. Посмотрел на разбегающиеся от ведра круги. Проходя мимо компаньона, он cказал:

— Я же как лучше хочу!

Джейк не ответил. Расплатился с кузнецом, запряг свое чудовище, все ему там как следует проверил, подергал и, убедившись, что и упряжь, и Злыдень в полном порядке, вернулся на козлы.

— А так всегда получается, — сказал он. — Хочешь как лучше, а выходит…

— …а выходит, как хуже нельзя! — буркнул из угла Дюк.

— Хуже можно, — сказал Джейк.

— Вот поэтому ты должен знать, как все обстоит на самом деле!

Д.Э. промычал невнятно.

— Чего? — переспросил Дюк.

— Развел, говорю, панихиду на ровном месте!

— Я? — Дюк аж прижал к груди руки. — Панихиду? На ровном…

Он задохнулся от обиды.

— На ровном, значит, месте?

— Ну, а кто, я, что ли? — фыркнул Джейк. — Я вообще был бы спокоен, как надгробие, если бы…

— Значит, на ровном месте?

— Ой, ну тебя! — Джейк схватился за голову. — Дурак.

— Я еще и дурак?

Д.Э. молча отвернулся.

— Ну, и пожалуйста, — сказал М.Р.

Пошарил в карманах, захватил пиджак, протиснулся мимо компаньона, и спрыгнул на ходу.