Костер наконец разгорелся; искры полетели вверх, навстречу ветвям. Я села, предварительно подтянув одеяло поближе к огню, принц опустился рядом. Кирилл, ловко перебежав по ветке, тоже подобрался поближе к костру, поджал одну лапку и довольно прикрыл глаза. Я запустила руку в сумку.

– У меня есть с собой кое-какой перекус, – объявила я. – Но должна предупредить, еда совсем не королевская, не то что у вас за завтраком.

До сих пор не могу забыть, как осталась в то утро голодной.

– Что там у тебя? – подчеркнуто безразлично спросил Рауль.

– Бутерброды с колбасой.

Делая это признание, я испытала немалую неловкость, будто подписывалась в собственной отсталости.

– Это такие примитивные, неэстетичные, пахучие бутерброды типа кусок хлеба – колбаса – опять кусок хлеба? – поморщился принц.

– Ну да.

– Давай скорее сюда.

Я протянула ему бутерброд, еще один взяла себе. Я едва успела прожевать первый кусок, а принц уже разделался со своей порцией:

– Еще есть?

Не отвечая, я извлекла очередной бутерброд из сумки. Всего их было четыре, и я подумала, что последний, пожалуй, тоже оставлю ему. Передавая Раулю бутерброд, я заметила у него на рукаве следы крови.

– Что это, вы ранены? – спросила я.

– Где? А, это, ерунда. Просто расцарапал руку и перепачкался.

– Покажите.

Пожав плечами, принц раскрыл правую ладонь. Царапина была довольно глубокая и до сих пор слегка кровоточила. Я снова полезла в сумку, на этот раз не за едой.

– Обо что вы так?

Я вытащила небольшой флакон с жидкостью для дезинфекции.

– Какая разница? О решетку.

– Раскройте руку. – Я принялась отвинчивать крышку флакона. – Как это вы умудрились?

– Тебе так важно это знать? Ты очень натурально закричала, когда тот рыжий полез на повозку.

Бросив на Рауля быстрый взгляд, я снова опустила глаза и сосредоточилась на флаконе. Вылила немного жидкости на чистую тряпицу и крепко прижала к царапине.

– Что это? – спросил принц, кивая на сосуд.

– Водка, – ответила я. – Я всегда ношу ее с собой на такой случай.

– Что же ты молчишь? Дай сюда!

– А может, не надо? – взмолилась я.

Его высочество молча отобрал у меня флакон и вылил его содержимое себе в рот.

– Это для дезинфекции, а не для внутреннего пользования!

– Много ты понимаешь.

– Фи, – скривилась я. – Я понимаю – вино, ликер, на худой конец, коньяк. Но банальная водка, при вашем-то статусе?

– При моем статусе ничто другое не поможет, – отозвался Рауль.

Желания видеть принца нетрезвым у меня не было вовсе, но, к счастью, водки во флаконе плескалось мало. Насколько я могла судить, никакого особого влияния на его поведение она не оказала, разве что цвет лица перестал быть нездорово-бледным.

– Кстати, о статусе. Можно задать вам один вопрос?

– Задавай.

– Вы в самом деле были готовы умереть, лишь бы не подписывать ту бумагу?

Рауль откинулся назад, опираясь о землю локтями.

– Смерть или отречение – это очень тяжелый выбор, – медленно проговорил он, глядя в сгущающуюся за костром темноту. – Но он передо мной не стоял.

– То есть как?

– Сама подумай. Подписанное наследником отречение – это хорошая вещь, но еще лучше, когда она подкреплена окончательным и бесповоротным исчезновением этого самого наследника.

– Хотите сказать, вас убили бы в любом случае?

– Конечно.

Я отвела глаза. Как и всегда, меня больше всего сбивал с толку его тон – спокойный, даже слегка отстраненный.

– У тебя случайно не завалялось еще одного неправильного бутерброда?

– Случайно завалялось, – ответила я. – Вот, но этот – последний. Постойте! – Лишь теперь до меня, кажется, дошло. – Вас что, вообще не кормили все это время?

– А зачем им меня кормить? Только зря продукты переводить.

Я почувствовала угрызения совести в связи с тем, что потратила на себя один из бутербродов.

– Ну и досталось же вам.

– Ничего, не в первый раз, – махнул рукой Рауль.

– Что? Может, объясните, о чем это вы? Сначала огонь высекаете, потом водку пьете, а теперь еще и хотите сказать, что уже проходили через что-то подобное?

Из полулежачего положения принц со вздохом вернулся в сидячее.

– Ты действительно совсем не знаешь историю, – констатировал он.