Численник
вернуться

Кучкина Ольга Андреевна
Шрифт:

11 июня – 13 августа 2008

«Ночной тарусский воздух…»

Ночной тарусский воздух,ночной ли вопль ли, возглас —о чем, Таруса, плачешь,почем, Таруса, платишь?Грудною клеткой узкойвтянуть побольше чувства,вобрать свободы духадля зрения и слуха.Искала, с чем сравнитсята русская страница,открывшаяся честно,где никому не тесно.Таруса как награда,дневным теплом нагрета,осенняя прохладатушует краски лета.Тарусская природа,особая порода,родное время годадо самого исхода.

3 ноября 2008

«В оконной рампе театральный снег…»

В оконной рампе театральный снегна землю падал. Сумерки сгущались.Машины светом фар перемещались.Светились знаки греческих омег.Смущались мысли. Путались слова.Мобильные входили-выходили.Дон-дили-дон, дон-дили-дили-дили!..Плыла, как шар воздушный, голова.Из сумерек, из млечной темнотыминувшее упорно наплывало,и воздуха в заплыве не хватало,и мучили припадки немоты.Как будто боль. Как будто приворот.Как будто обморок. И поморок нездешний.И привкус дикой маминой черешни.И сад вишневый, с мамой у ворот.Тьма нервных клеток, связей миллион,все совершенство Божьего твореньяв безвременье, по знаку современья,плывет по воле неизвестных волн.Блокнот, подушка, стертый карандаш,дрожанье непонятливого сердца,совсем пропащая, – и отыскать нет средства,не обращаться же в отдел пропаж.Снег не кончался. Мучалась душанаедине сама с собой и Богом.Вошла собака. Примостилась бокоми щеки облизала не спеша.

15 января 2009

«Мне даны были волосы, ровно ночь…»

Мне даны были волосы, ровно ночь,а глаза даны были, ровно день,чтобы воду в ступе с утра толочь,в полдень тень наводить на чужой плетень.Цвет моих желто-серо-зеленых глазбыл в ту вольную пору неуловим,никакой любитель красивых фразне справлялся, по правде, с лицом моим.Ни на чьей стороне, ни моей, ни их,кругаля, кренделя, фортеля, вензеля,нападал неверный и нервный стих,Боже мой, как носила меня земля!Но как весело было, ах ты, Боже мой,под завязку набито любвей-людей,да тянула ноша судьбы иной,неразборчивый почерк: приду – владей.Прояснялись знаки, до рези в глазах,серо-желто-зеленых, без дураков,начиналось с игры, как с петли в азах,а петля захлестнула сильней оков.Овладев, обалдев, овдовев, отдалась,позабыв себя, потеряв лицо,чтобы в них пропасть, отдалась во властьбуки-веди – смертельное слов кольцо.

18 января 2009

Прохожая

Не целована много лет,а привычка, что целовали,держит дома любви скелеттам, где платья, пальто и шали.Надевая любимую вещь,направляясь в концерт и в аптеку,вся не здесь, и какая-то взвесьпровожает ее на потеху.И стоит, высока и бледна,в книжной лавке средь книжных новинок,не одна, никогда не одна, —где-то синий растет барвинок.Целовались в росе и цветах,юны, веселы и сугубы,детский, женский, единственный страх,что закончатся эти губы.Эти кончились. Кончились те.И еще не однажды, не дважды,в женской, девичьей простотеумирала от новой жажды.И барвинки, как прежде, цвели,и прохлада ночей пробирала,и загадка манила вдали,и опять всякий раз умирала.Выжив, тот открывает шкафсо скелетом любви пропащейи твердит, как армейский устав,планы жизни своей настоящей.

19 января 2009

«Живые плоды…»

Живые плодына февральских, на мертвых деревьях,в отраженье из черной водыветки черным играют на нервах.Расселись на вервях,все в перьях, занятные фрукты,пером или кистью рисованывоображенья продукты?Да нет же, живые,взлетают и реют свободные птицы,и стая, кружа, на февральское небо садится.И, перистым облаком перья на миг распушая,мне знак подает об игре,что большая.

Февраль 2009

«Модели Леты: Мандельштам и Модильяни…»

Модели Леты: Мандельштам и Модильяни.Модели лета: ню, нагие девы-лани.Край белый света: власть протягивает длани.Прожить все это предстоит Горенко Ане.Модели лота: сплошь стихи и сплошь картины.Вдовою Лота – Анны путь, земной и длинный.Ценой свободы и ценой отловадва Гумилева,младше Коля, старше Лева.Подумать только,сколькостоит царственное слово!Народ согбенный у казенного отверстья,почти над бездной, в ожидании известья, —губами синими шепча, чтоб были живы,Горенко против палача.Смотри архивы.

18 марта 2009

«Конечность жизни. Галка на заборе…»

Конечность жизни. Галка на заборе.Куда уж проще – пареная репа.Действительность разумна и нелепаи состоит из маленьких историй.Одна – моя. На сломе вех и века,когда конец пришел тысячелетью,напоена нектаром, бита плетью,я знаю, чем кончается потеха.Потешные поступки как покупки,ненужные, никчемные, пустые.А за плечом несчастная Россия,всех надувая, надувает губки.Раскрашена, накрашена девица,в телеэкране ловит отраженье:пред тем, как в гроб случится положенье —раскрашивают мертвым лица.До крови рот обветренный кусая,себе и ей гадаю новой жизни,без лжи, без позы, зла и укоризны.И на лицо ложится тень косая.Не отделиться и не разлепиться,не отодрать вины и наказанья.Мильонный случай частного терзанья.Взлетает с черного забора птица.

29 июня 2009

«Надо жить, как будто бессмертна…»

Надо жить, как будто бессмертна,унимая дрожанье сердца,сумма трат и даров несметна,если в зеркало не глядеться.В зеркалах бродит кто-то пришлый,разменявший меня на времяпо известной от века схеме,что расчерчена Кем-то свыше.Неразменный рубль – это в сказках,неизменный лик фантастичен,бабы бьются не в ласках – в масках,результат все равно трагичен.Проливной льет на город ливень,омывая родное место,осени меня небом синим,о, мое не ушедшее детство!Разведи угольные тучи,молодость, что никуда не делась,а со зрелостью скрытно спелась, —частный или всеобщий случай.А погода – как заказная! —кто-то старый в стекле хохочет,я не знаю, чего он хочет,и что ждет его, я не знаю.