Черноголовые не дрогнули.

И вот две великие армии сошлись в поле, слились в единую рычащую, грохочущую, стонущую массу. Кишару представился лес могучих вековых деревьев, мгновенно рухнувших наземь под напором урагана. Ломаются ветви, со стоном взметаются в воздух корни, сотрясают землю толстые стволы…

Кровь полилась ручьями. Первая линия черноголовых полегла почти полностью. Вторая оказалась удачливее, а третья сработала совсем неплохо. Люди были так плотно прижаты друг к другу, что трудно было шевельнуться. Убитым обеих сторон некуда было падать, и они дрейфовали вместе с толпой.

Нифилим сдерживали натиск дольше, чем ожидал Кишар. Но вес противника продавливал линию обороны, и черноголовые постепенно продвигались вперед. Строй защитников и нападавших редел, армии двигались к Дагонору. Кишар глянул на небо к востоку. Солнца не видать, но до полудня еще часа два. Битва началась час назад.

— Приготовься! — крикнул Кишар барабанщику.

Халаф кивнул, не меняя ритма.

Нифилимы отступали, приближаясь к холму, на котором стоял Кишар. Сначала медленно, затем все быстрее. Еще немного, и организованные храбрые бойцы превратятся в обезумевшее стадо и кинутся прочь, ища путь к спасению и находя лишь гибель.

— Пошел! — крикнул Кишар барабанщику.

Тотчас барабан взорвался непрерывной оглушительной дробью.

— Бум-бум-бум-бум-бум-бум-бум!!!.. — без всяких перерывов.

Поле как будто вздохнуло. Даже занесенные мечи на мгновение замерли. Воины из задних рядов противника принялись оглядываться по сторонам, предчувствуя недоброе.

С запада врубились в ряды врага две сотни женщин во главе с Лагассар. Фланг противника смешался, оттуда донеслись истошные предсмертные вопли черноголовых. Тут же второй отряд набросился на войско Кан-Пурама с востока. С меньшим успехом, но атака противника захлебнулась. Главные силы нифилим могли перегруппироваться для контратаки. Враг был в смятении.

Победа не за горами. Вряд ли противник оправится от такого удара. Сейчас начнется бойня.

Кишар еще раз взглянул на восток.

— Я ухожу, — бросил он Халафу. — Камран главный, следуй его барабанщику.

Халаф кивнул. Приятней быть главным барабанщиком, но Халаф солдат, он привык выполнять приказы.

Кишар сложил карты, спрятал их в мешок. Еще взгляд на поле боя — и он направился вниз по склону. У подошвы холма натолкнулся на того же самого молодого гонца, который принес известие о приближении вражеской армии.

— Капитан, — тяжело выдохнул гонец. — Разведка с востока… Отряд приближается…

— Далеко?

— В двух часах… Не меньше. Медленно идут.

— Беги к Камрану. Скажи, что Лагассар почти разрезала строй противника. — Он сунул гонцу мешок. — Потом отнеси ко мне на квартиру карты и развесь их перед огнем. Чтоб к вечеру высохли.

— Отпусти его, — прошептал Урук. — Он мертв.

Ада застонала. Все тело ломит, лицо в крови. Глаза не открываются. Веки как будто из металла.

— С тобой все в порядке, — спокойно произнес Урук. — Несколько синяков, нос сломан, но ничего страшного.

Ада почувствовала, как большие руки нежно приподняли ее голову. Уха коснулся влажный нос собаки.

— Глаза не открываются? — спросил Урук.

Ада с трудом кивнула.

— А ну-ка поморгай быстро-быстро.

Она попыталась, и левый глаз приоткрылся. Перед ним мелькали цветные точки. Сейчас, кажется, стошнит.

— Дыши глубже. Смотри в одну точку.

Урук и пес глядят на нее. У пса на морде кровь чужая, а на ухе — своя. Ухо разорвано.

— Пес ранен? — прохрипела Ада.

— Царапина. Бывало с ним и хуже.

— У меня вид… ужасный. — Дрожащей рукой она потянулась к лицу. Собиралась потрогать нос, но передумала и стерла со щек слезы. Не хотела, чтобы Урук увидел ее плачущей.

— Если охотишься на львов, без шрамов не обойтись, — утешил Урук. Он потрогал закрытый глаз, и Ада вздрогнула. — Этот не открывается?

— Нет.

— Я сейчас им займусь. Немножко больно будет.

— Как?

— Крови много на нем. Убрать нужно.

— Хорошо, давай быстрее.

Урук вынул кинжал, которым Ада резала рубаху.

— Лежи смирно.

Ада зажмурилась. Она ощутила легкое давление, но никакой боли.

— Все, — сказал Урук и отер лицо Ады рукавом. — Поморгай снова.

Теперь открылись оба глаза. Муть не исчезла, но зрение все же восстановлено.