Из своего укрытия Андер хорошо видел факелы, отбрасывавшие теплый желтый свет на стену хижины и на обоих часовых. За хижиной угадывались Иссохшие Холмы, за ними — свобода.

Андер спрятался в зарослях шиповника, за валуном, в тридцати шагах от воинов. Запах цветущего шиповника раздражал его, глаза слезились. Воды! Напиться и умыться… Но об этом пока оставалось только мечтать. Все тело чесалось от уколов мелких шипов колючего кустарника. Он облизывал руки и колени, и это помогало немного унять зуд. Андер не спускал глаз с нифилимов, стараясь ничем себя не выдать. Тих, как лунный свет.

Солдатам таиться было ни к чему. Особенно много шума исходило от рослого блондина. Он страдал от простуды, поэтому все время гулко сморкался в ладонь и даже руку о штаны вытирал после этого с каким-то особенным шумом. У второго воина волосы были заметно темнее, ростом он был поменьше и весь какой-то ободранный. Край рубахи в бахроме, на локтях и коленях дыры. Даже шнур на рукояти меча распустился.

Нифилимы следили за равниной. Беглые рабы их не интересовали. Они занимались выслеживанием новых. Появившиеся в их поле зрения живые души — воры или стайка дикарей — быстро переселялись в бараки невольников. Поэтому они стояли спиной к Андеру, лишь время от времени оборачиваясь, чтобы бросить взгляд в сторону гор. Да и чем мог угрожать им какой-то жалкий беглец?

Все это было похоже на игру в прятки, только проигравшего ждала верная смерть, нескорая и мучительная. Андер хорошо помнил детские игры. Он с напряженным вниманием следил за детьми, искавшими его в кустах и в зарослях, в высокой траве и в камышах по берегам ручья. Чудесное было время. Его редко брали в игру, только когда не хватало участников. Но он наслаждался от души. Прятался обычно в гуще кустов, под старыми бревнами. Его так и подмывало громко рассмеяться, окликнуть преследователей. Почему? И сейчас еще он не утратил ощущения собственного превосходства над окружающими.

Нифилимы могут его и не обнаружить в кустах, но необходимо пробраться мимо них незамеченным. Иного пути к равнинам нет. Обходить их некогда, скоро рассветет и появятся другие солдаты. Случайная встреча — и все пропало. Да еще и луна. Кроме того, почти невозможно проползти через сухой кустарник бесшумно. Увидят или услышат.

И вот он крадется, осторожно отодвигая веточки и камушки. Теперь сидит в шиповнике. Сколько у него осталось времени?

Он направился к лачуге, сдерживая дыхание, вслушиваясь и всматриваясь, то и дело останавливаясь.

Даже два десятка шагов — громадное расстояние, если его нужно преодолеть ползком, по сухой траве и сквозь колючие кусты. Хрустнет ветка или случайно окажешься на открытом месте — и ты погиб.

Наконец инстинкт приказал ему остановиться. До хижины еще больше десятка шагов, но все это пространство заросло высохшей на солнце колючкой.

Андер поднял голову, осмотрелся. Другого пути нет. Он притаился на краю зарослей кустарника. Надо искать выход. И поскорее. И так уйма времени потеряна. Луна по-прежнему висит в небе, но Звезда-Царица уже опускается к горизонту. Скоро и солнце взойдет.

Мальчиком Андер каждую ночь пас коз отчима. Звездное небо помогало ему бодрствовать. Старухи селения считали звезды предвестниками злого рока и несчастий. Но одинокому пастуху, которому козы заменяли товарищей, казалось, что на ночном небе живут его настоящие друзья. И не самодовольные крестьяне, нет, там обитали королевы и герои, красавицы и злые духи. Мальчик, которого в семье считали чужим, общался с ними на равных.

Андер смотрел вверх сквозь спутанные ветви кустарника и вспоминал, когда он в последний раз видел звезды. Снова взглянул на Звезду-Царицу и нахмурился. В последний раз он смотрел на нее в ту ночь, когда его схватили нифилимы. Теперь он понимал, что только на свободе сможет снова ощутить красоту и величие звездного небосклона.

Многое может измениться за одну ночь.

Они были еще мальчишками, хотя воображали себя взрослыми. Позднее лето, луна почти полная. Они расположились у подножия Иссохших Холмов, как раз к югу от небольшой возвышенности, которую у них называли Сторожем. Весь день безуспешно тыкали в воду заостренными палками, но рыба успешно увиливала от неуклюжих охотников. Трое его товарищей сердились на него за это.

Андер сдвинул шапку на затылок и склонился над костром. Варево закипало, козий жир постепенно плавился. Помешивать следует осторожно, не слишком быстро, иначе похлебка загустеет, прежде чем растопится жир. Андер добавил чуть-чуть воды, как учила его мачеха. Он знал, что делает, ведь именно ему всегда приходилось готовить пищу для семьи.

— Да кто так мешает! — раздраженно крикнул Дарий. Он поскреб пушок на щеках. Андер хорошо запомнил все события того дня, каждый взгляд, каждый жест, каждое слово. Друзья: Дарий, Закир и Варад — сидели по обе стороны от него. Все трое коренастые, крепкие, с толстыми шеями и глубоко посаженными глазами. Такие же, как и все мужчины деревни. Кроме Андера.

Андер уважительно кивнул, но не изменил плавных и размеренных движений. Он продолжал водить палочкой по окружности, задевая края котелка.