— Непременно. Не-пре-мен-но…

— Аркаша, а что ты хотел сделать, когда подъехал к ним на лыжах?

— Не знаю, — задумчиво ответил Аркадий. — Само получилось. А что бы я сделал — не знаю. Видимо, что-то бы сделал… Борода это почувствовал. Он знал, что я могу с ним что-то сделать, иначе бы он не прыгнул на подножку.

— Может, он побоялся, что ты позовешь людей? — спросил Юрка. — Их было полно на перроне. Или дежурного милиционера?

— Возможно.

— А если он доедет до Нового города?

— Вряд ли. Единственное, что можно сделать в его положении, — прыгнуть… И он прыгнет, хотя это для него может плохо кончиться. Не думаю, что он хороший прыгун, да еще при такой скорости…

— Хоть бы руки и ноги себе поломал, — сказал Юрка.

— Как фамилия того летчика?

— Какого?.. А-а! От слова «дятел».

— Дятлов. Толмачихинский аэропорт… Вот что, друзья, никому ни слова по-прежнему. Даже Галине Владимировне! Пусть уроки пройдут спокойно. Я сам приду в школу… А дома скажите, что я остался еще на полчаса. Ясно?

— А ты куда?

— В милицию. Я ведь сейчас в некотором роде тоже преступник — толкнул человека, может быть, на гибель. Найдет обходчик труп на путях — кто? как? откуда?.. Надо, чтобы в милиции все было известно. Так что… Я и так маху дал — нужно было со станции позвонить…

И Аркадий пошел по занесенной улице, то поднимаясь на сугробы, то словно погружаясь в них по грудь. Ветер, точно понимая эту поспешность, одобрительно толкал его в спину.

Двенадцать подвигов Геракла ничего не стоят в сравнении с тем, что пришлось пережить мальчишкам, храня тайну. Они измучились от молчания. Никогда в жизни им еще не выпадала такая тяжелая работа — молчать. Зато с каким победоносным видом смотрели ребята на своих друзей, на Галину Владимировну. Учительница заметила их странное состояние и потихоньку спросила у Гайворонского, в чем дело. Юрка уверил, что ни в чем, что просто так, что на улице хорошая погода и что вообще ему все нравится.

На первой же перемене мальчишки подошли к Кате и после нескольких вопросов в отношении арифметики Юрка спросил:

— Ну, а как дома?

— Как?

— Вчера вечером ты чем занималась?

— Чем занималась?.. Сперва ничем, а потом мама говорит, иди, говорит, посиди у соседки, пока я в магазин схожу. Ну, я и пошла.

— Вот хитрая! — воскликнул Валерка.

— Кто хитрая?

— Да мать твоя, кто же!

— Почему?

— Ладно. В общем, тебя сплавили, — сказал Юрка.

— Меня не сплавили. Я сидела-сидела у тети и уснула, а потом мама разбудила меня.

— Что делается! — проговорил Юрка. — А знаешь ли ты…

— Спокойно, — сказал Валерка, оглядываясь.

И Юрка опять подумал с горечью о том, почему все-таки странные, таинственные происшествия случаются именно с теми, кому они меньше всего нужны. Почему Катька оказалась в центре водоворота, а не он, Юрка. Уж он бы показал всем этим бабушкам и дедушкам. Он бы им подстроил!

И все же Юрка смотрел на Катю с уважением, именно потому, что она оказалась в центре этого поразительного водоворота и что ей выпала такая завидная судьба.

Уже отгремел последний звонок, уже ученики ряд за рядом стали выходить в коридор, направляясь к вешалке, а Аркадий все не появлялся. Юрка с Валеркой озабоченно перемолвились по этому поводу несколькими словами. Юрка даже предложил рассказать все Галине Владимировне, не дожидаясь Аркадия.

— Какая разница — мы или он?

В это время в вестибюль торопливо вошел Аркадий, увидел учительницу, поздоровался и шепнул ей что-то на ухо.

Галина Владимировна быстро кивнула, назначила старшим одного из мальчишек, как обычно делала, когда ей было некогда, и молодые люди поспешно поднялись на второй этаж.

Юрка с Валеркой живо покинули строй, выждали немного и тоже взбежали наверх. Здесь был и кабинет директора, и учительская. Мальчишки заглянули в учительскую, Галины Владимировны и Аркадия там не было.

— У директора, — шепнул Юрка. — Решают… Пронесся мимо, елки, и даже ничего не сказал.