Пройдя вдоль зелёной изгороди кустарника шагов тридцать, он отыскал, возле стены цветочной галереи, какое-то место и осторожно протиснулся сквозь колючие ветки. Хайес и все шоэны послушно последовали за ним.

– Тарва сэму!* – Осса Та указал шоэнам на небольшую, диаметром, чуть больше пяти литов, шестиугольную решётку, слегка углублённую к центру. В ту же секунду Аллав и Сахо подцепили её и откинули в сторону. Из открывшейся темноты колодца тут же пахнуло тёплой сыростью и гнилью.

(*- Поднимите это! (шоэн.))

– Нам туда! – указал вниз волшебник.

– Вот уж, действительно, задница Тёмного! – недовольно скривился Хайес. – Ты что, и в правду, хочешь, чтобы я туда лез?

– Именно так! – утвержающе покачал головой айвонец.– Иного пути из города нет, арвер. Клянусь тебе!

– Ну, хорошо! Считай, что я тебе поверил. Тсайсу но энэ!** – обернулся Хайес к шоэнам, и двое из них осторожно подтащили к колодцу Рина. Ещё двое вцепились в верёвку, сбросив свободный её конец вниз, после чего один из шоэнов ловко юркнул в зловонную темноту. Следом за ним последовал второй, из тех, что принесли Рина. Затем Хайес и Борг стали бережно спускать юношу, которого тут же подхватил снизу один из шоэнов. Когда Рин благополучно оказался внизу, наступила очередь Оссу Та. Айвонец беспокойно пошевелил носом и, громко вздохнув, взялся за верёвку и тоже исчез в смердящих объятиях колодца. Прямо за ним, из-за своего размера – с превеликим трудом и, непрестанно ругаясь, туда полез Хайес, а затем – оставшиеся шоэны. Самый последний из них упёрся ногами в стенки колодца и, поднатужившись, закрыл опять решёткой его зияющую дыру. Привязав затем хитрым узлом к решётке верёвку, он стремительно соскользнул по ней вниз, после чего ловко сдёрнул её.

(** - Спускайте его туда! (шоэн.))

Колодец оказался глубоким – ранов пять, если не больше. И в обе стороны от него тянулся, почти в полный человеческий рост, выложенный из уже непонятно какого цвета кирпича туннель. Когда шли дожди, в него, повидимому стекала вода, но сейчас её здесь почти не было, и весь пол толстым слоем покрывали мусор и полусгнившая листва, от которых и шёл тот самый отвратительный запах.

Оссу Та порылся в своей заплечной суме и извлёк оттуда три фиала, из толстого стекла, чуть поменьше кулака. В каждом их них было немного травы, на которой сидела упитанная гусеница, тускло светившаяся слегка красноватым светом.

– Это степной светлец… - пояснил Оссу Та, протягивая один из фиалов Хайесу. – Будь аккуратен, арвер! Не разбей!

– Хорошо, нкапи, – кивнул рыцарь и, взяв фиал в руки, с удивлением посмотрел на гусеницу. – Степной стервец, значит…

– Не стервец, а светлец! Светлец это! – раздражённо зашипел на него волшебник.

– Да не всё ли равно? – разозлился Хайес. – Скажи лучше, куда идти.

– Идти туда! – махнул вперёд рукой айвонец и, слегка сгорбившись, первым двинулся в указанном направлении.

Шагов через сто дорогу перегородила массивная решётка, сразу за которой туннель упирался в другой проход, идущий перпендикулярно этому, и который был гораздо более широким. Оссу Та остановился и опять полез в свою суму. Вытащив немного какой-то травы, он разложил её на толстые поперечены решётки, а затем полил её мутной жидкостью из деревянного флакона. Трава сразу же зашипела и чуть-чуть задымилась, а Оссу Та присел на корточки:

– Надо подождать!

– И долго? – забеспокоился Хайес.

– Нет… Как раз столько, чтобы немного передохнуть.

– Тьфу! Семь имён Тёмного! Да тут никто, кроме тебя и не устал! – взъярился рыцарь. Но Оссу Тадаже не взгянул в его сторону. Он равнодушно разлядывал сеть мелких трещинок, рассыпавшихся по кирпичной стене. Хайес глухо зарычал и, вскинув вверх голову, ощутимо ударился шлемом в свод туннеля.

– Чтоб тебя орхаты забрали! – выругался он, поправляя шлем.

Трава, между тем, перестала дымиться и, казалось, совсем уже изчезла. Айвонец осторожно потрогал металл пальцем и, видимо оставшись довольным, встал и вдруг, резко размахнувшись, с силой ударил ногой по решётке. Раздался неприятный, чавкающий звук, и половина решётки, как раз там, где была насыпана трава, широко отогнулась.

– Все узилища квана! Как ты это сделал? – изумился Хайес. – Что это за трава такая?

– Такая здесь не растёт, – довольно сложил губы в кольцо айвонец. – Быстрее. За мной! – и, спрыгнув в поперечный туннель, повернул налево.

Теперь под ногами была зловонная жижа из городских отбросов и нечистот. То с одной строны, то с другой, в их туннель вливались всё новые и новые тошнотворные ручейки, и вскоре, они уже шли, чуть ли не по колено утопая в смрадном потоке, то и дело пугая несметные полчища крыс. Если бы в Имрии было хотя бы вдвое больше Силы, то в подобном месте непременно бы обитали существа, не в пример худшие, чем крысы.

– Кх! Кх! Да не услышать мне прощальной молитвы! Как же здесь… кх, кх... можно дышать? – закашлялся Хайес, зажимая себе латной перчаткой нос и рот.

Волшебник остановился и, порывшись в своём кармане, вытащил не первой свежести платок. Затем он расстегнул суму и стал в ней что-то искать.

– Никогда в жизни не был большем дерьме, чем сейчас! Кх, кх-хы! – не переставал ругаться рыцарь.

– Хат!* – удовлетворённо заключил Оссу Та, вытаскивая из сумы маленький костяной флакон. Торопливо открыв пробку, он капнул на платок несколько маслянистых капель. Затем он положил флакон на место, а платок порвал на несколько маленьких клочков, самый большой из которых он отдал Хайесу, а остальные раздал шоэнам.