Тогда мы могли отмочить любой, даже самый безумный номер.

Однажды вечером в Германии идём на деловой ужин с боссом CBS Europe, который издал там «Blizzard of Ozz». Это был бородатый детина, беспрерывно жующий сигару, такой весь правильный, аж противно. Я, похоже, уже изрядно поддал. Сидим за огромным столом, и где-то посреди ужина, меня посещает мысль влезть на стол и станцевать стриптиз. Сперва все хохочут, но я раздеваюсь догола, справляю малую нужду в стоящий перед боссом графин с вином, сажусь на корточки и целую его в губы.

Никто не разделял моей радости.

После этого случая, много лет в Германии не крутили моих песен. Помню, летим из Берлина, Шарон рвет контракты и говорит:

— Ну вот, еще одну страну можно вычеркнуть.

— Но ради такого стриптиза можно, а?

— Оззи, ты считаешь, что это был стриптиз? — она мне в ответ. — Ты маршировал как на долбаном нацистском параде. Туда-сюда. Бедный немец не знал, куда глаза девать. А потом ты макнул свои яйца в его бокал с вином.

— Я думал, что я нассал в вино.

— Это было потом.

А потом мы полетели в Париж. Я все еще не мог отойти после Берлина, пил в три горла, потому что везде было халявное бухло. К тому времени, все уже знали про случай в Берлине, и люди из фирмы грамзаписи, которые пригласили нас в ночной клуб, были начеку. Все говорят о делах, и чтобы не сдохнуть от скуки, я оборачиваюсь к соседу и говорю:

— Эй, не окажешь мне услугу?

— Конечно! — отвечает он.

— Дай мне в морду.

— Что?

— Дай мне в морду!

— Не могу.

— Ты согласился, когда я просил тебя об услуге. Ты обещал. Так дай же мне в морду, ёб твою мать!

— Нет!

— Ударь меня!

— Мне жаль, мистер Осборн, но я не могу.

— Давай, блядь, ты обе…

БАХ!

Последнее, что я увидел — был кулак Шарон, приближающийся ко мне с другой стороны стола. Через мгновение я лежал на полу, из носа текла кровь, казалось, что у меня выпадет половина зубов.

Открываю глаза, вижу над собой лицо Шарон:

— Ну что, доволен?

Я плюю кровью и соплями:

— Очень! Спасибо!

В ту ночь я лежал в гостиничной кровати, и меня нехило плющило после кокаина, можете себе представить. Меня трясет, я потею, меня донимают видения. Поворачиваюсь на бок и пробую обнять Шарон, но она только ворчит и отталкивает меня.

— Шарон! — умоляю я. — Я сейчас умру.

Ничего, тишина.

Пробую еще раз:

— Шарон! Я помираю!

Снова тишина.

И еще раз:

— Шарон, сейчас.

— Ты не мог бы умирать потише? Я должна выспаться. У меня утром встреча.

Я и Шарон, постоянно друг друга подкалывали.

Однажды вечером спустились в гостиничный бар. Сели в уголке, а я пошел заказать пива. Но моё внимание привлек парень на инвалидной коляске, рокер — мотоциклист из группировки «Hells Angels» [56] . Мы немного поржали, из-за чего я совсем забыл, что меня ждет Шарон с пивом. И вдруг слышу голос с другого конца зала:

— Оззи! Оззи!

«Черт! — думаю я. — Сейчас отгребу по полной программе». И по дороге придумываю смешную историю.

— Прости, любимая! — говорю я. — Ни за что не догадаешься, что случилось с этим парнем. Собственно, об этом он мне рассказывал, и я не мог оторваться.

— Попробую угадать: он упал с мотоцикла?

— О, намного хуже! У него рикошет.

— Что у него?

— Рикошет.

— А что это, бля, за рикошет?

— Не знаешь?

Это словечко пришло мне в голову минуту назад, и я лихорадочно придумывал, что оно могло означать.

— Нет, Оззи, не знаю, что такое рикошет.

— Говорю тебе, с ума сойти.

— Что это за хрень? Говори же!

— Это может случиться, когда девушка делает тебе приятно рукой, и когда ты уже готов выстрелить, зажимает пальцем дырочку. Ну, а если не повезет, как тому бедняге, сперма летит обратно по артериям, ну, ты понимаешь.

— В сотый раз говорю, Оззи, нет, не понимаю!

— Ну… и тогда… э… разрушается позвоночник.

— О Боже! — Шарон, кажется, серьезно шокирована. — Это ужасно. Иди, угости его пивом.

Я не мог поверить, что она купилась на это.