Полное собрание стихотворений
вернуться

Кленовский Дмитрий Иосифович
Шрифт:

Бык

Ты медленно ведешь в полях широких Крита Волов, чьей силою упорною разрыта Земля, покорная под блещущей сохой. Их упряжь пеною покрыта, и порой Другую пену та напоминает пена… Холмистые поля - как волн застывших смена, И птицы, медленно спускаясь с высоты, Над дальнею межой проносятся…, - а ты, Ты грезишь, как на руль, на посох опираясь. Дыханье вечера, щеки твоей касаясь, Проносится, и у сохи, что пред тобой Горит, как корабля морского нос стальной, Ты грезишь, и волы мычат в нестройном хоре О сказочном Быке, переплывавшем море…

Возвращенье

Слышнее, чем любовь, и тише, чем досада, Был слышен разговор весь день в аллеях сада. То Прошлое с своей Печалью говорит. Она, склонивши голову, стоит, В руках ее цветок темнеет черный, Цветок, что сорван был в пыли дороги торной, Которой Прошлое вчера ее вело: Там время быстрое следы с песком слило, И словно эхо утомленным душам Воспоминание о медленном минувшем… И осенью, в тот час, когда погас закат, Они вернулись навсегда, и черный сад Затрепетал, в своей услышав сени, - Судьбу перед своим изображеньем, - Кого-то, кто вещал, и ждал, и вторил вновь, Досады - тише, громче - чем любовь.

Фонтан с кипарисами

Фонтан рыдал весь день в лесу моей мечты. О, знал ли я, душа, что будешь плакать ты? Но вот вернулся я, и скоро вечер. Розы Не обвивают кипарисов, что как слезы Ночные - отражаются в воде. ... Та нимфа, что ловила в темноте Оленя стройного с рогами золотыми, От фавна скрылась здесь под ветками густыми, И раненый олень пришел попить к воде, В которой я порой кажусь себе Чужим, и я в твоих свои рыданья слышу, Фонтан, и этот лес, где ветер лист колышет, Был жизнью, где я дал охотиться Мечтам По трижды окровавленным шипам За нимфой, гнавшейся за сказочным оленем. И ты, фонтан, сквозь плач смеялся нашим пеням, Меж кипарисов, на которых нет Тех роз, что посвятить могли бы свой букет Воде, где кровь свою таинственно смешали И нимфа, и олень, и пилигрим печали.

Посетительницы

Я прославляю здесь, дорогой сновиденья Ко мне пришедшую, с моей неясной тенью Ту, что смеется мне и что в руке своей Приносит урну скорбную и в ней Золу и славы и любви далекой. Счастливая своей победою жестокой, Из глуби прошлого она идет ко мне, Пройдя его всего, от медленных камней До рек извилистых, бегущих на просторе, И радостных лесов, зеленых словно море. Из цветника души ко мне идет она: Там около плода сладчайшего видна Плода кровавого алеющая рана. Смеясь, она пила, склонившись у фонтана Моих былых часов, и ни опасный фавн, Ни ядовитые цветы болотных трав, Ни поцелуи, ни укусы, ни со смехом Вода бегущая, ни ласковое эхо, Зовущее ее в свою пещеру, ни Кентавра ржание в густой лесной тени Не потревожили - путям ее на благо!
– Ее спокойных рук и медленного шага… Подруга странная, дорогою одной Она уводит тень мою же за собой И входят медленно они во мрак из света, Та - с урной скорбною, и с горлицею - эта. 

Прием

Чтоб этим вечером тебя я принял дома - Брось вянущий цветок, чья милая истома Еще удвоит скорбь сознанья моего, И не смотри назад, в былое, оттого Что я тебя хочу забывшей лес, и море, И ветер медленный, и эхо - все, что вторит, Как голос или плач, безмолвью твоему, Но с тению своей прошедшей через тьму, И бледной на пороге и смущенной, Как если б был я мертв иль ты бы - обнаженной.

Фавн перед зеркалом

Я выстроил твой дом, Печаль. Деревья в парке С узором мрамора сплели узор свой яркий. Я выстроил твой дом, Печаль, где между плит Кротегус траурный с веселым миртом свит, Где отражаются в окне, как в четкой раме, Сады с террасами и тихими прудами На фоне дали ярко-голубой. Здесь эхо говорит с вечерней тишиной, Что самую себя меж кипарисов ищет. Там, дальше, - спящий лес, где злобный ветер свищет, И жизнь ненастная, и мурава лугов, Где виден след копыт неведомых богов, А дальше - дикие сатиры и сильваны, И нимфа, что живет в густой тени фонтана, Одна и обнаженная, близь вод, Где радостный Кентавр, брыкаясь, камни бьет. А дальше - страшный край чудовищ зла и горя, Чудовищ похоти, а дальше, - дальше море, Сменяющее грусть бесплодных берегов. Я выстроил твой дом, Печаль. Узор кустов Дал жилки мрамора бассейнам онемелым, В воде их черным зрит свой облик лебедь белый: Так Радость бледная в пруду былого зрит, Как крыльев блеск ее вечерний час чернит. И как ее лицо, в туманной влаге тая, Дает себе самой понять, что умирает. И я, что за собой, войдя, не запер дверь, Я так мучительно к ключу боюсь теперь Услышать чьей-нибудь руки прикосновенье. И покрываю я забвеньем сновиденья, Чтоб самого себя в них снова не найти, Но все же чувствую, как сзади, по пути Идут еще за мной таинственные тени. Шум звонов медленных и всех прикосновений Испугу моему забыться не дает. И слышу ясно я в спокойном плеске вод Смех струй серебряных меж лилий золотистых И медленную смерть иных фонтанов чистых, Чью влагу пил Нарцисс, касаясь губ своих, Которыми фонтан смеялся страху их. И проклял я тогда свои глаза и губы. И если я теперь коснусь материй грубых, То прошлое мое болтливое опять Дает мне леса шум и шелест услыхать. И я иду один сквозь комнаты пустые, В которых голоса мне слышатся чужие, Что не хотят услышанными быть. И я боюсь, когда я должен дверь открыть, Увидеть некого таинственного фавна, Который дальними лесами пах бы славно, Который бы занес копытами в мой дом И листья, и траву, и грязный чернозем, И в комнате пустой, где мне ответа нету, Смеялся б зеркалам и прыгал по паркету.

Эпилог

Я бросил, озеро, в струи спокойных вод Мою свирель. Пускай ее другой найдет В побегах от нее поднявшегося всхода, Вспоенною весной прекраснейшего года! Пускай над водами, что вздох ее таят, Наклонит спящий лес осенний свой наряд. Над ним проносятся, со встречным ветром споря, И птицы и листы по направленью к морю. И я хочу, волна, чтоб горечь пен седых Посеребрила бы изгиб волос моих, И я хочу, один, стоять в лучах рассвета, Хочу схватить ту песнь, что быстрым вихрем спета На тонких струнах лиры золотой, И наблюдать, - корабль спасающего мой От тех сирен, что бег его влекут к затонам, - Дельфина, верного спокойным Арионам.

В винограднике

Сегодня, Осень, я про грусть твою спою. В корзинах из ветвей я жатву зрю твою И грозди на руке ценю прикосновенье Тяжелое, как жизнь и как судьбы довленье. Фонтаны долгий дождь слезами напоил… Звук флейты замирающей уныл Уже, и медленен, и весь - воспоминанье. И первый признак старости - сознанье, Что за полями, за рекой и за холмом Есть отражающий былое водоем, И тени скорбные, что нашей тенью стали, И годы, что, рука в руке, в немой печали По скошенным часам проходят, и пути, Которыми легко умели мы идти… А вечер, между тем, прекрасен, - словно Боги Проходят, медленно танцуя, по дороге Неясных наших снов… Лежат плоды, цветы В корзинах из ветвей… И только плачешь ты О лете золотом, чей луч твой жребий бросил, О, Ариадна вечная, о, Осень…