Шрифт:
Скорость движения тракторов была 3–4 км. в час. Учитывая поломки и остановки — еще меньше. Трактора зарывались в жирное болото до половины колеса, изрыгая тучи черного дыма и забрасывая пассажиров в прицепе комочками черной, жирной как сметана грязи. Белые костюмы арабов и желтые автостопщиков, одинаково равномерно покрывались черными липкими точками. Еще нужно было крепко держаться за троса, удерживающие в прицепе мешки, и удерживать своим телом рюкзаки. На десять минут остановились отдохнуть в какой-то сосем убогой деревушке — вокруг шалашей из корявых веток не было даже соломенных заборов, а сук-шабиль умещался в одном, крайнем к дороге, шалаше.
Поселок Gallabat встретил нас в полдень, твердой землей, холмисто-предгорной местностью и каменными строениями полиции-таможни.
Водитель трактора обернулся к нам:
— Ну, что, иностранцы, чем платить будете?
— Платить? А мы не договаривались об оплате!?
— Ну и что, вот, все пассажиры заплатили по … (он назвал сумму равную 7,5 долларам).
— Они везут грузы на продажу. Они коммерсанты. А мы — путешественники.
— Ну и что? Я вас тоже вез!
— Но вес человека почти ничего не значит по сравнению с этими тяжелыми мешками! И вез нас не ты, а прицеп трактора!
— Все равно платить нужно! Гоните деньги. — Все больше распалялся таксист.
— Денег у нас нет. Мы едем в Эфиопию и суданские деньги потратили в Гедарефе на еду.
— А на что вы будете жить в Эфиопии? Давайте эфиопские деньги, какие есть давайте!
— Мы запасли продукты в Эфиопию, нам сказали, что там все равно почти ничего не купишь…
— Давайте любые деньги, какие есть! — Почти кричал жадный приграничный водитель, надеясь на моральную поддержку других пассажиров.
— У нас есть вот такие деньги.
Один из нас извлек из кармана рюкзака купюру «1000 билетов МММ». Водяные знаки, много нулей и умный профиль г-на Мавроди позволял вполне успешно оплачивать такими «деньгами» многие «не заказанные» услуги в различных египтообразных странах.
Жадный таксист-тракторист выхватил «деньги» и спрятал в карман. Но потом все же, тайком от нас, пошел к начальнику полиции обсудить «подлинность» банкнот.
В то время как наши паспорта привычно переписывали в тетрадь, в хижину полиции зашел начальник и начал примерно такие речи на английском языке:
— Вы обманули водителя, вы подсунули ему «не настоящие» деньги!
— Почему обманули? Мы объяснили ему, что других денег у нас нет. К тому же он не предупреждал, что за проезд в грязном прицепе по болоту нужно платить.
— Это человек зарабатывает себе на жизнь. Ему надо кормить семью.
— Он получил с коммерсантов такую сумму денег, которую здешняя семья не зарабатывает и за всю жизнь!
— Это вас не касается. Это его бизнес. Не увиливайте от ответа! Что это за поддельные деньги?
— Это русские деньги, вот это — портрет нашего премьер-министра, это — тысяча русских денег…
— Это плохие деньги. У них дырочка, видите? Это не настоящие…
— У нас других нету.
— У вас должны быть доллары.
— Доллары не имеют хождение в Судане. Это деньги главного врага всех Правоверных…
— Доллары вполне могут решить вашу проблему…
— Нет, это ваша проблема. Мы не договаривались об оплате, а когда водитель взял у нас те деньги, что мы ему показали, он освободил нас от своих проблем.
— Нет. Он пришел сейчас ко мне и требует с вас по семь долларов с каждого!
— Семь долларов за 25 километров по болоту на тракторе?!!!! Мы не знали что это такси!
— Вот что: либо вы заплатите хотя бы по четыре доллара, либо мы не поставим вам выездные штампы и вас не пустят в Эфиопию.
— А это уже шантаж!
— Что поделать?! — Сами виноваты!
После короткого совещания, мы решили-таки заплатить полицейскому, но только за тех людей, которые ехали в злополучном прицепе-такси. В остальных двух тракторах путешественники заранее договорились о бесплатном проезде еще при посадке, и теперь у них проблем не возникло. Так что полицейский получил всего восемь долларов.