Бывший раллист, гонявший еще в эпоху четыреста двенадцатых Москвичей, он уже лет двадцать не пропускал ни одного крупного внедорожного соревнования и всегда приезжал на таком же древнем, как и он сам, турбированном Козлике. Было Турбодеду уже за семьдесят, но если возраст и мешал ему выигрывать, то это – возраст его железного друга.

Когда постоянный штурман Турбодеда ушел из спорта, ему было непросто найти нового напарника. До финиша второй член экипажа мог и не доехать. Сочетание бешеного мотора и барабанных тормозов, плохо работающих до первой лужи и вообще не работающих после, быстро отсеивало слабых духом.

Тех, кто прошел первое испытание, ждало следующее: сидя в Козле, бешено скачущем по вершинам ухабов на жестких, как копыта, рессорах, умудриться разглядеть маршрут на экране навигатора.

Еще одной проверкой штурмана обычно был брод с крутым выездом, овраг или просто крутой подъем, в который медленно было не забраться, а для разгона не хватало места. Бывало, штурман успевал еще только размотать лебедку, когда Турбодед уже преодолевал неберущийся подъем по аккуратно разложенным им же сенд-тракам. Штурману оставалось только быстро выбирать трос, чтобы тот не попал под колесо. После этого Турбодед закидывал в машину траки и выносил свой приговор:

– Не та нынче молодежь, не та!

Вообще сенд-трак – вещь очень деликатная. Когда на него наезжает тяжелый автомобиль, эта ажурная металлическая пластина оживает и норовит одновременно выскользнуть в сторону, встать на попа, расклиниться между узлами подвески, согнуться и утонуть. Когда все это пытаются делать четыре сенд-трака, нужно иметь немалую сноровку и хладнокровие, и победить их зачастую оказывается сложнее, чем преодолеть само препятствие, из-за которого ими и воспользовались.

А если учесть, что колеса могут запросто по сенд-тракам буксовать, становится понятно, почему большинство джиперов их никогда не использует. Ну разве что в качестве площадки, на которую можно встать в болоте, чтобы со стороны посмотреть на результаты своих трудов, которые обычно, кроме лягушек, оценить бывает просто некому. Тем не менее их продолжают возить с собой, правда привинченными болтами к борту. Все-таки стильная вещь.

Интересно, что турбодедовские способы раскладки сенд-траков почти никто не понимает, а если и понимает, то не может повторить. Он же освоил это искусство много лет назад, во времена, когда лебедок для внедорожников и в помине не было, а пару толстых коротких досок возил в багажнике каждый владелец Козла.

Была в ходу у джиперов и такая поговорка: «Встретишь на трассе Турбодеда, он тебя вытащит. Хочешь ты этого или не хочешь».

На кухне, за кружкой чая Горностай рассказал о событиях того дня.

– Хорошо, что ты согласился на завтра, – заметил Турбодед, – иначе этот мент просто нанял бы кого-нибудь другого. Не переживай, что-нибудь придумаем.

Следующим утром Горностай и Загулов колесили по знакомым лесам. Вскоре им начали попадаться разномастные джипы. Наконец на другом берегу небольшой речки мелькнул прямоугольный силуэт Дефендера. Горностай нашел брод, и они поехали следом. Но Деф гнал просто на все деньги.

– Давай прибавь еще, – просил майор, видя, что расстояние между ними не сокращается.

Несколько раз они подъезжали к какому-нибудь препятствию и Дефендер оказывался совсем близко, но тут же исчезал в зарослях, а им предстояло еще сражаться с завалом или ручьем.

Горностаю удалось настичь Дефендер только на въезде в болото, где он закопался в рыхлом торфе почти по капот. Загулов начал было уже вылезать из машины, но, разглядев экипаж Дефа, понял, что обознался.

– Знал ведь, что это не Гид? – Майор покосился на Горностая.

– Я это увидел одновременно с тобой, – спокойно ответил тот.

Неожиданно у Загулова ожила рация. Балашов, командир группы захвата, сообщал, что задержано уже восемь подходящих под описание машин, что пленники ведут себя агрессивно, что он срочно ждет майора и опасается, что придется применять силу.

– Что здесь, черт дери, происходит? – процедил сквозь зубы Загулов.

– Да, похоже, соревнования какие-то, – ответил Горностай.

– Твоя работа? – Майор треснул кулаком по двери.

– Да ну! На подготовку, согласования по нескольку месяцев уходит, а у меня – одна ночь. Смешно!

– Ах тебе смешно? – Глаза майора налились кровью. – Ну ты сейчас обхохочешься!

Он резко махнул рукой и ударил Горностая по горлу. Тот застонал от боли и схватился за шею руками. Загулов выскочил из машины, распахнул водительскую дверь и нанес сильный удар в лицо. Раздался хруст сломанного хряща, из носа Горностая хлынула кровь.

– Еще смешно? – крикнул майор и заметил притянутую резинками к каркасу ручку от домкрата.