Ну а если нам хотелось настоящих приключений, мы отправлялись к развалинам дома на озере Маркомб, туда, где маньяк-профессор Хант держал похищенную им женщину и проводил над ней свои страшные эксперименты. Говорили, что с помощью специальных химических препаратов он превратил ее кожу в змеиную чешую, но что потом ее спас один человек, случайно зашедший в гости, чтобы оценить коллекцию книг старого лорда Бафф-Орпингтона. Когда профессор Хант узнал, что его женщину выкрали прямо из-под его носа, он сошел с ума и, прежде чем уехать туда, откуда он явился, поджег дом. Понятное дело, все это случилось много лет назад, тогда в наших краях и пожарных толком не было, так что дом выгорел дотла, ничего от него не осталось, кроме каменных стен, печных труб да полуразрушенного переднего фронтона крыши. А ведь когда-то был прекрасный особняк!

Проходили годы, старые кирпичи рассыпались в пыль, плющ и бузина росли теперь на месте комнат, где профессор в гневе изрыгал проклятия, где стонала и кричала измученная пытками женщина.

Однажды мы с Грейс отправились на развалины, хотя вовсе не планировали туда идти. Просто мы гуляли в лесу неподалеку от Белмонт-холла, хотели отыскать гнездо сони и сами не заметили, как ноги привели нас на холм прямо над домом профессора. Помню, мы стали бегать по полю, играть в пятнашки и хохотали как безумные. И тут Грейс крикнула:

— А спорим, ты побоишься зайти в гости к профессору!

И я, понятное дело, немедленно помчался через поле к развалинам.

Стены все еще хранили следы огня и дыма, все также пахли пепелищем, а переступив то, что когда-то было порогом, я споткнулся о почерневшую от времени доску, видимо часть бывшей крыши. Я обернулся, думая, что Грейс идет следом за мной, но ее не было видно.

— Грейс?

Ответа не последовало.

Я засмеялся.

— Ну и ладно! — сказал я и начал исследовать развалины.

Наверное, мне бы стоило стать исследователем. Не знаю, как ими становятся, может быть, есть специальные школы, где учат всему, что им надо знать? Одно мне ясно — если бы у меня было хоть чуть-чуть побольше смелости и авантюризма, я давно бы уже уехал в какое-нибудь удивительное место типа Монголии или Патагонии, на поиски чего-нибудь, спрятанного много веков назад. Например, сокровищ какого-нибудь тайного монашеского ордена или древнего царя, набитых золотыми монетами кувшинов, табличек, испещренных тайными знаками, или спрятанного в пещере таинственного предмета странной формы. Я бы привез все эти сокровища в Англию и написал о них в «Нэшнл Джиографик», на обложке поместили бы мою фотографию — бородатого, с ясными глазами и большим шарфом.

— Грейс?

Ответа опять не последовало, и я продолжал свои исследования. Вообще-то некоторые жители деревни утверждали, что профессор никогда не ставил жестоких опытов ни над какой женщиной, так что я решил найти подтверждение тому, что он их все-таки ставил. Может быть, среди битых кирпичей я найду пузырек с химикатами, которыми он ее обливал? Тогда я принесу его в деревню и всем расскажу, что старинные истории вовсе не выдумки! Я поднял палку и начал ковырять пол перед дырой в стене, где когда-то был камин. Я нашел камни, осколки фарфора и стекла, потом еще камни и немного золы, но пузырька не было. Я поднял черепок, послюнил палец и протер закопченную поверхность. Он оказался белым, с небольшим синим цветком в углу.

Снаружи послышались легкие шаги, как будто кто-то осторожно шел на цыпочках. Я сказал:

— Грейс, я здесь.

— Я знаю, — послышался ее голос позади меня.

Я встал.

— Ты давно уже здесь?

— Пару минут. А что?

— Не ври!

— Вот еще! Я…

— Да, ты… — начал я, но тут шаги послышались снова.

Мы с Грейс застыли на месте, и я выронил из рук фарфоровый черепок.

— Кто это? — прошептала Грейс.

— Н-не знаю…

Мы уставились друг на друга и невольно схватились за руки. Не помню, который был час, но солнце уже начинало садиться, вокруг обломков собирались длинные тени. Снаружи кто-то тихонько поскребся в стену. Мышь?

Грейс сказала дрожащим голосом:

— Уже так поздно…

Опять шаги.

Я сказал:

— Мне это не нравится.

— И мне!

Грейс шла первой. Мы вышли тем же путем, что и вошли. Она выглянула из-за стены, осторожно огляделась, потом обернулась ко мне и, повеселев, крикнула:

— Все в порядке!

Ее голова скрылась за стеной, и через секунду я услышал грохот камней, топот убегающих ног и вопль Грейс. Я помчался на ее крик, и тут прямо на меня выскочила овца, ударилась мне об ноги, перепрыгнула через остатки изгороди и исчезла в канаве.

Грейс сидела на земле.

— Мать твою! — потрясенно пробормотала она. Грейс никогда раньше при мне не ругалась, но мне и в голову не пришло читать ей морали. Я трясся от страха и только мечтал о том, чтобы как можно скорее оказаться дома, сесть в гостиной на диван и включить телик. — Проклятая овца! Напугала меня до смерти.