Рыжая бестия нисколько не волновалась за судьбу своего папочки, более того, она даже пожелала Гриффиту удачи. Поскольку за Уидмором следил Сайкс, у Джилл выдалась свободная минутка, и она решила по-быстрому заскочить домой и немного перекусить. Прибыв на место, Джилл посадила челнок напротив своего дома и вошла внутрь. Пройдя на кухню, она увидела свою мать. Побледневшая Дженет положила руку на грудь и сделала несколько глубоких вдохов и выдохов.

– Что с тобой?
– встревожилась Джилл, подходя к матери.

– Ничего особенного. Просто здесь как-то душно, - ответила Дженет.

Джилл бросила взгляд на открытые настежь окна.

– Что-то я никакой духоты не заметила, - заявила она.

– Заметишь. Постоишь пару часов возле кухонной плиты, и сразу же заметишь!
– ответила Дженет.

– А зачем тебе это?

– Как это зачем? Следить за домом и стоять у плиты - обычная повседневная жизнь для среднестатистической безработной наседки.

– С каких это пор ты стала безработной?

– Со вчерашнего дня.

– И чем это связано?

– Да так, ничего особенного. Отношения в коллективе окончательно испортились, но к этому уже всё давно и шло.

Дженет врала, причём делала это нагло и беззастенчиво. С другими продавщицами у неё были если не дружеские, то по крайней мере приятельские отношения. Просто на работе Дженет стала плохо, и она едва не потеряла сознание. Её сменщица это заметила и предложила вызвать скорую, но Дженет категорически отказалась, и в довершении ко всему написала заявление по собственному желанию, не став никому ничего объяснять. А причина была нелепой и банальной - Дженет боялась, что о её недуге станет известно другим (она и так не находила себе место от осознания того, что её тайну знает Алекс Дроу). Что ей делать дальше, Дженет так и не знала.

– Ну ладно. Если в ближайшее время тебе понадобятся деньги...
– начала говорить Джилл.

– Не понадобятся. Холодильник полон, за дом заплачено, да и с одеждой проблем нет. Кстати, я так и не поблагодарила тебя за подарок.

Джилл уже хотела спросить о чём говорит её мать, но вспомнила про белую шубу, купленную на деньги с краденой кредитки. Сделать матери подарок было приятно, но ещё приятнее Джилл было осознавать, что она облапошила очередного папика-толстосума.

– Пустяки. Кусок меха - небольшая плата за годы лишений и неудобств.

– Опять ты за своё, - Дженет устало вздохнула.
– Ты родилась при весьма сложных обстоятельствах. Я жалею о том, что позволила опоить себя, но не жалею, что ты появилась на свет. Для меня нет более дорого человека, чем ты, Джиллиан.

Джилл даже стало немного неловко от таких слов. Дженет это заметила, и потому решила сменить тему.

– Чем вы сейчас занимаетесь?
– спросила она, а потом вытащила из духовки яблочный пирог и поставила его на окно, чтобы он побыстрее остыл.

– Да всё то же самое: Гриффит, Гриффит, и ещё раз Гриффит. Его голова, впрочем как и остальные части тела, растут в цене с каждым днём. Трудно оставить такое без внимания.

Дженет помрачнела.

– Сегодня за него предлагают уже 20 миллионов дакейров. С тех пор, когда я работаю вместе с парнями, сумма предлагаемого вознаграждения никого не доходила до такой отметки, - продолжила Джилл, не заметив реакция матери.

– А оно того стоит?
– неожиданно спросила Дженет.

– В каком смысле?
– не поняла Джилл.

– Я знаю кто такой Джон Гриффит, и какую опасность он представляет. Связываться с ним огромный риск.

"Я знаю, только поздновато давать задний ход", - подумала Джилл.

– 20 миллионов - поистине огромные деньги, но ведь жизнь дороже, - продолжила Дженет.

– Не волнуйся. Всё будет нормально.

Дженет неожиданно взяла Джилл за руку, и, глядя ей в глаза, сказала:

– Что бы ни случилось, береги себя, Джиллиан. Жизнь - штука хрупкая.

Если раньше Джилл было неловко, то сейчас ей и вовсе захотелось провалиться сквозь землю от смущения. Она тихонько освободила свою руку и убрала её под стол.

– Странная ты какая-то сегодня, - сообщила она матери.

Дженет запоздало вспомнила, что Джилл не любит все эти телячьи нежности, и упрекнула себя за ошибку. Она просто порезала приготовленный пирог, а потом ушла, дав дочери возможность спокойно пообедать в гордом одиночестве.

"Что-то она в последнее время стала слишком сентиментальной. Почему у меня такое чувство, будто я что-то пропустила?" - подумала Джилл, приступая к трапезе.

Между тем удалившаяся в комнату Дженет окончательно поняла, что её дни сочтены. А ещё она поняла, что не хочет умирать. Спасти её могла только скорая операция, денег на которую мог выделить лишь один человек - Эндрю Уидмор.