Солнце усмехнулся, кивнул на кургузую пальму в кадке:

– Хочешь, чтобы я жил, как растение?

– Я хочу, чтобы ты жил. Просто жил! – с чувством воскликнул адмирал.

– Я могу жить только так, как я живу, – отрезал Солнце.

– Что за идиотское упрямство?! – разошелся отец. – Ты на все готов, лишь бы мне досадить! Лишь бы доставить мне боль!

– Ты так ничего и не понял, – грустно сказал Солнце и пошел к двери.

Адмирал растерялся:

– Постой!.. Мы не договорили! Подожди, мы можем найти компромисс!

Но Солнце уже хлопнул дверью.

В коридоре испуганная Саша сделала вид, что рассматривает аляповатую картину на стене. Солнце вышел и, не говоря ничего Саше, быстро пошел к лестнице. Саша бросилась было за ним, но в этот момент открылась дверь номера.

Адмирал выскочил в коридор. В руках у него – яркий заграничный пакет.

– Подожди! – крикнул он вслед Солнцу. – Ятебе кое-что приобрел... Просто... сувенир... Мы так неожиданно встретились...

– Мне ничего не надо! – бросил Солнце через плечо.

Адмирал застыл с униженно-просительным видом:

– Возьми... пожалуйста... Я думал, тебе понравится...

Не оборачиваясь, Солнце молча сбежал по лестнице.

А Саше вдруг стало отчаянно жалко этого странного адмирала. Она подошла к нему и взяла пакет.

– Спасибо, – вежливо сказала она. – Я передам ему. До свидания.

Саша догнала Солнце уже на кипарисовой аллее, высаженной у санатория. Неожиданно Солнце свернул с аллеи на поляну, невидимую из окон санатория, и ничком упал на траву.

Солнце болезненно морщится. Саша тревожно смотрит на него.

– Тебе плохо?

Солнце справился с собой:

– Нет, мне очень хорошо.

Саша присела рядом, раскрыла пакет:

– Ой, а здесь пластинки! Ничего себе! – Саша вынула из пакета яркие конверты с дисками рок-групп.

– А еще – вот что! – она достала большую ракушку-рапан. – Ух ты! Я такие только в Зоологическом музее видела!

Видя, что Солнце не отзывается, Саша опасливо наклонилась к нему, потрогала за плечо:

– Что случилось?

Солнце перевернулся на спину и улыбнулся обычной скептической улыбкой, только губа была закушена до белизны. Он взял ракушку из Сашиных рук и выбросил ее под куст:

– Ерунда!

Саша вскочила, подобрала ракушку:

– Жалко! Может быть, она видела Южный Крест!

– Выбрось эту пошлятину!

Но Саша умоляюще прижала ракушку к груди:

– Разве ты не чувствуешь? Ракушка – это же дом моря!.. А еще хиппи называется!

– Ладно. Дом моря, так дом моря, – согласился Солнце.

Саша задумалась: она все пыталась вспомнить, где она видела этого адмирала. А ведь видела – это точно.

– ...А мне кажется, я где-то видела этого адмирала... – сказала она и вслух.

И тут вспышкой в памяти возник вестибюль института, профессор, разговаривающий с адмиралом. Да, да, она видела его именно там, у стенда со списками абитуриентов.

Солнце помнил другое... Он услышал тогда их разговор случайно. Пришли с отцом на консультацию к вечно занятому профессору Немчинову, потом его отправили погулять, сославшись на необходимость неинтересных ему разговоров. Но он понимал, что речь пойдет о нем. Он услышал, как профессор сказал:

– Ну что я могу тебе сказать, Лёша? При его диагнозе... Первая операция, конечно, дала определенное улучшение, но динамика неутешительна... Я говорил: нужно соблюдать очень строгий режим, поддерживающую терапию. А в такой ситуации, когда тебе чудом удается привести сына хотя бы на кардиограмму...

– Ты же знаешь, он не хочет ничего от меня, он не хочет со мной общаться, – сокрушенно напомнил адмирал.

– Леша! Я ведь предлагал тебе, чтобы он оставался в моем кардиоцентре, в этом случае были бы шансы, – развел руками профессор.

– А сейчас? – сорвавшимся голосом спросил адмирал.

– А сейчас... я не сказочник, я доктор, Лёша... Вольной птицей он проживет не больше месяца...

Саша отвлекла Солнце от воспоминаний:

– А он правда твой отец? Этот адмирал?

– Нет, конечно! – беспечно ответил Солнце. – Разве может быть у адмирала сын хиппи?

Саша улыбнулась оттого, что уже знала Солнце и могла читать его настоящие ответы в его ненастоящих словах.

– А почему он такой грустный? – еще спросила она.