Саша вопросительно смотрел на мастера.

— Что скажете, Викентий Ларионович? — не выдержал он.

— Что скажу? Я поражен, Саша… — ответил учитель.

— Викентий Ларионович… — Подобной реакции Вольского Саша не ожидал, поэтому растерялся и не знал, что сказать.

— Мальчик мой, тебя ждет великое будущее. Твой талант уникален… Ты должен беречь и развивать его. В живописи были такие случаи, когда ученик превосходил мастерством своего учителя. Вот и я дожил до этого… И знаешь, я сейчас очень горд этим.

— Спасибо, Викентий Ларионович, но это не я, это вы научили меня…

— Да, я научил тебя приемам, но все приемы ничто без таланта, мой мальчик, а ты талантлив. Мы все еще будем гордиться тем, что были с тобой знакомы…

— Ну, вы скажете, Викентий Ларионович, — совсем смутился Саша.

— Елена, ты посмотри только… Вот начни с этого, — с этими словами Вольский передал папку жене, которая все это время с интересом следила за разговором.

Елена Михайловна взяла папку и стала с любопытством рассматривать ее содержимое.

— Потрясающе красиво! — воскликнула она. — Сашенька! Вы просто гений! Викентий, это просто чудо как хорошо!

— Большое спасибо, Елена Михайловна.

— Не смущайся, Саша, все правда, — сказал Вольский. — Кстати, ты непременно должен эти рисунки отнести в училище. И еще вот что. Через месяц будет выставка молодых ленинградских художников, и я бы хотел тебе предложить послать в комиссию несколько работ.

— Правда, Викентий Ларионович? Это можно сделать?

— Даже нужно, я думаю. Да… Ну, хорошо. Давайте пить чай, а то остынет совсем…

В тот вечер Саша допоздна засиделся у Вольских. Сидя в уютном старом кресле, он с удовольствием пил чай с домашним печеньем Елены Михайловны. Абажур над столом распространял вокруг себя мягкий свет. Время за разговорами летело незаметно, и, взглянув на часы, Саша торопливо засобирался домой, чтобы успеть до разведения мостов.

Лето, промелькнув, осталось позади, и в педагогическом, как, впрочем, и во всех учебных заведениях, снова начались занятия.

Как-то в перерыве между лекциями Лена отвела Веру в сторону.

— Вера, я хотела тебе кое-что сказать… — серьезно начала она.

— Что же? — заинтересовалась Вера.

— Знаешь, я познакомилась на днях с одним очень интересным молодым человеком…

— Да? И кто же он? — не выдержала Вера.

— Он студент, учится в физико-технологическом институте, будущий физик, — с гордостью сообщила Лена.

— А как его зовут?

— Петя. Петр Вавилов.

— И что? Он тебе нравится?

— Да, очень. И еще… — Лена перешла на шепот: — Он придет сегодня встречать меня из института. Я хочу вас познакомить, все же ты моя подруга, и мне интересно, что ты о нем подумаешь.

— Ты меня заинтриговала. Уж скорей бы закончились лекции! — засмеялась Вера.

— Не шути, это очень серьезно, — не улыбнулась в ответ Лена.

Петр произвел на Веру хорошее впечатление. И она радовалась, что подруга нашла свою любовь.

Теперь Лена почти все свободное время проводила вместе с Петром. Общались девушки в основном только в институте. Вере этого не хватало, однако она все понимала и поэтому не обижалась на подругу.

…Сквозь пелену облаков иногда проглядывало солнце. Его тусклые лучи не скользили по стенам солнечными зайчиками, а напоминали, скорее, белесые пятна на обоях. Ленинградская осень вообще особенная. Она не похожа ни на одну осень мира. Желтые, красные, бурые деревья в парках и вдоль каналов кое-где еще сохраняли зеленый цвет. Все выглядит так, будто природа показывает все свои разнообразные наряды, прежде чем уснуть долгим зимним сном.

Лениво помешивая ложечкой сахар в чашке, Варя думала о приближающейся зиме. За столом было тихо. Все молчали — каждый думал о своем. В движениях чувствовалась расслабленность, хотелось спать. Закончив пить чай, Зоя встала из-за стола.

— Тетя Зоя, подождите, не уходите. Я хочу с вами обеими поговорить, — остановил ее Саша.

— Что-то случилось? — заволновалась Варя.

— Нет, — торопливо ответил Саша. — Хотя, вообще-то — да…

— Ну, рассказывай, — Зоя села обратно за стол.