ческой группы. В своей работе „Die deutschen Siedlungsge-biete in Russland“ он напоминает, что по данным российской

переписи населения 1897 г. в России (не считая Финляндии

и Прибалтики)проживало 1 767 707 немцев. На начало же

1941 г. Б. Пинкус и И. Флейшгауэр указывают 1 543 000 нем-

ца. Данные Г. Тейха, учитывающего результаты официаль-

ной переписи населения, а также количество находящихся

318

в заключении, примерно соответствует этому и составля-

ет 1 543 000. Таким образом, немецкое население в СССР

по сравнению с данными переписи населения 1897 г. по по-

ложению на 1941 г. уменьшилось более чем на 200 000 че-

ловек. Но фактические „потери“ этой этнической группы

с учётом традиционно высокой рождаемости в немецких

семьях и бурного роста численности немцев в России в те-

чение периода, предшествующего Первой мировой войне,

были, конечно, намного выше»8.

В период тотального геноцида (а как ещё характеризо-

вать беспредел в отношении российских немцев?)был лик-

видирован цвет национальной группы: учёные, писатели,

юристы, конструкторы, преподаватели, актёры, художники,

музыканты, врачи… Как справедливо отмечает Виктор Бер-

динских, «выселение, „трудовая армия“, лагеря и спецпосе-

ления не просто разбили многие немецкие семьи. По сути,

они подорвали жизнеспособность народа. С утратой авто-

номии в Поволжье, ликвидацией национальных районов

7 Там же. Стр. 19-20.

8 Корн Р. В России – немцы, в Германии – русские. Исторические очерки о

российских немцах. Аугсбург, 2008 г. Стр. 230-231.

Buch Utro v raju_210211.indb 318

09.03.2011 20:48:32

и сельсоветов в других регионах страны практически по-

гибли структурообразующие и культуроносные институты

этноса российских немцев: национальные школы, перио-

дика. Книгоиздание, театр, сельские и городские традиции,

народные обычаи, обряды. Этнос, распылённый по лесам

Урала и Сибири, по степям Казахстана и пустыням Средней

Азии, лишился очень важных жизненных опор»9 .

В последующие годы, вплоть до крушения Советского

Союза, многие города и целые регионы (например, Москва,

Ленинград, Калининградская область, Таллин, Вильнюс, Рига,

Клайпеда и др.)были для российских немцев закрыты, то

есть, их там не прописывали. Скажите, а много ли вы знаете

российских немцев адвокатов, режиссёров, журналистов,

архитекторов, медиков, государственных деятелей, полу-

чивших образование в СССР в 50-е, 60-е, 70-е, да и в 80-е

годы? Не напрягайтесь, если и вспомните одного-двух – уже

прекрасно. В так называемые престижные вузы и факуль-

теты российских немцев не принимали, что, естественно,

не смогло не сказаться на общем интеллектуальном уровне

народа, превращённого за годы советской власти из самого

319

образованного в Российской империи в самый, как свиде-

тельствовали публикуемые в открытой печати официальные

статданные, малообразованный в СССР.

Общеизвестно, что в ХХ столетии отношения между Гер-

манией и Россией то улучшались, то ухудшались, в большин-

стве оставаясь напряжёнными. Но, пожалуй, лучше всякого

историка или политолога об этом могут рассказать те рос-

сийские немцы, которым чудом удалось дожить до преклон-

ных лет. Ведь пресловутый указ, датированный августом

1941 года, был далеко не первым и, к сожалению, не по-

следним, который обрекал этот народ на изгнание, лишения

и муки.

Судьба распорядилась так, что в ХХ столетии российским

немцам была уготована роль заложников, некой разменной

карты, достоинство которой, по молчаливому, но, вне вся-

кого сомнения, обоюдному согласию официальных Москвы

и Берлина, оставалось весьма низким. И поэтому каждый

раз, когда два колосса намеревались вступить в очередной

свой «последний и решительный бой», между ними, как