менной монетой» в отношениях между СССР и Германией,

разве можно отнести к фактам малозначительным? И как-то

не верится, что устроителям мюнхенского коллоквиума неиз-

вестны имена живущих в Германии докторов исторических

наук Антона Боша, Виктора Кригера, Альфреда Айсфельда,

Виктора Гердта, Виктора Бруля, москвички Татьяны Иларио-

новой, Виктора Кириллова из Барнаула, Виктора Бердинских

из Вятки, других их коллег, плодотворно занимающихся этим

фрагментом недавней истории. Так в чём же дело? Почему

не пригласили?

Впрочем, забыли не только российских немцев,

но и крымских татар, месхетинских турок, религиозных де-

ятелей, а также такое массовое движение 50-х – 90-х годов

минувшего века, каковым являлось движение русских патри-

отов, яростно добивавшихся свержения коммунистическо-

го режима – один Всесоюзный социал-христианский союз

освобождения народа чего стоит! К слову, его членам было

много тяжелее, нежели диссидентам-либералам, придер-

живающимся западной ориентации. За рубеж из тюрем их

112

не высылали, международные правозащитные организации

и прессу, включая «Свободу», «Голос Америки», «Немецкую

волну» и Би-би-си, их судьба особо не волновала, да и цен-

тральные, то есть кремлёвские власти, почему-то к ним от-

носились много жёстче, нежели к диссидентам-либералам.

К последним применяли «репрессии» наподобие той, что

к известным литературоведу, критику, журналисту Виктору

Шкловскому и драматургу Михаилу Шатрову. Подписав пись-

мо протеста в защиту писателей Юлия Даниэля и Андрея

Синявского, осуждённых в феврале 1966 года за «написа-

ние и передачу за границу произведений, порочащих со-

ветский государственный и общественный строй», оба тут

же получили Государственную премию и ордена. И не они

одни! Среди подписавших письмо в защиту «лютых антисо-

ветчиков» были и до и после обласканные властями И. Эрен-

бург, Б. Ахмадулина, Е. Евтушенко, Ю. Нагибин, К. Чуковский,

В. Каверин, В. Войнович, Ю. Мориц, Б. Окуджава, С. Расса-

дин, Д. Самойлов, Б. Сарнов, Ю. Левитанский и другие чуть

менее известные литераторы. Ни одному из них, насколько

известно, даже замечания по поводу того, что их мнение

Buch Utro v raju_210211.indb 112

09.03.2011 20:48:19

с мнением народа, партии и правительства диаметрально

не совпало, не сделали. И это в тоталитарной империи, ког-

да КГБ контролировало не то что слова, а даже мысли! Но,

может, именно поэтому они и «отважились» подписать эту

петицию? Ведь команду провести суд над Синявским и Да-

ниэлем дал лично А. Н. Яковлев, возглавлявший тогда отдел

пропаганды ЦК КПСС, а позже, уже при Горбачёве, ставший

«отцом русской демократии».

Что же касается всесильного КГБ, то у него с «вольно-

думцами» были тоже весьма специфические отношения.

Достаточно вспомнить, что поэт Евгений Евтушенко и ака-

демик Андрей Сахаров, отправленный в ссылку в Горький,

имели по прямому личному телефону, связывавшему их с…

шефом КГБ Юрием Андроповым, и разрешение звонить ему

в нужных случаях. И ведь звонили! И не они одни. Как пи-

шет в своей книге живущая ныне в Израиле писатель и при-

знанный специалист по истории диссидентского движения

в СССР Нина Воронель, «…советская власть создала совер-

шенно уникальный тип отношений с людьми искусства. Все

крупнейшие русские писатели того времени – Синявский,

113

Зиновьев, Солженицын – были какой-то частью своего су-

щества сращены с советской властью: они обманывали её,

высмеивали её или „бодались“ с нею»1. Но, как верно заме-

тил живущий в Нью-Йорке литературный критик, писатель

и политолог Владимир Соловьёв: «Не надо путать дисси-

дентство с инакомыслием, а точнее – с двоемыслием, са-

мым распространённым тогда способом советского тузем-

ного мышления. Инакомыслили и двоемыслили в Советском